Вернувшись в гостиную, я завалилась на диван, решив эту ночь провести здесь, а не в спальне, где со стены взирал с портрета муж, но отчего-то сон не шел вообще. В голове проигрывались минувшие события, и я даже разозлилась, что так легко позволила себя вовлечь в это безумство, вела себя как дикая кошка, и сейчас испытывала стыд. Как смотреть в глаза хирургу, я теперь не знала. Да и всем остальным тоже – вдруг они догадаются о нашей связи?

Провидение словно услышало меня – в понедельник Белолецкая совершила рокировку ординаторов – нас с Гриней отправила в общую хирургию, а ту пару, что была там, в ЧЛХ.

- Все же, ординатура у вас не узкоспециализированная, если потребуется соперировать живот, а вы не сумеете? – строго глянула она на нас поверх очков. – Поэтому я решила, что буду ротировать всех. Чтобы выпустились на все руки мастерами. Кто-то из вас поедет в район, где и швец и жнец и на дуде игрец будет. Поэтому гоу к Хованскому, он любит учить молодежь, а если уж дежурить будете, как у Ланцова, то цены вам не будет. Таких ординаторов все любят, а ленивых, - она кинула взгляд в сторону, где сидели парни с отделения проктологии, - нигде не уважают.

Внутри меня застыло недоумение и какое-то непонятное чувство брошенности. Как в хирургию? А мы ведь уже прижились в своем отделении, я даже кружку купила веселенькую с котиком, чтобы чай из нее пить. И дежурства весело проходили, и раны я научилась шить и челюсти шинировать и даже гнойники на лице и шее вскрывать. И что, вот так вот бросить все это? Опять же, вдруг я в район захочу поехать, а там с животом привезут? Нет, логически Белолецкая все правильно делает, но ведь хочется по-другому!

Но как бы мы не протестовали, а пришлось идти наверх, прощаться с медсестрами и врачами и топать на первый этаж в отделение гнойной хирургии.

Шиловский на этот момент уже зашел в операционную, я даже сообщить ему не успела, что теперь буду в другом месте. С другой стороны – он итак все узнает. Тем более, мой номер у него есть, мой адрес тоже, навязываться я точно не хочу. Как говорится, секс – не повод для знакомства. Хотя внутри все протестовало от этих мыслей.

Уж не влюбилась ли ты, Валера? Да ну, как можно? Еще полгода со смерти мужа не прошло, а я уже думаю о другом! Как кошка, что ли? Но мысли занимал Алексей. До самого конца смены я все думала, встречу его или нет, но наши пути не пересекались. Да и как, если я теперь на 1 этаже, а он на 9? Только если специально туда идти, сделать вид, что забыла что-то… Но нет, до такого я точно не опущусь. Буду ждать активных действий с его стороны!

Прошла неделя. За это время никаких смс, сообщений в мессенджере, звонков и других проявлений внимания не случилось. Будто и не было ничего! Это злило и обижало невероятно! Ведь это не я к нему приперлась, а он ко мне! Не я инициатор секса, а он!

С другой стороны, я что, сказала «нет»? Я сама раздвинула ноги и от трусов тоже сама избавилась и просила «еще-еще, Алеша!». Тьфу! Алееееша! Какой он Алеша, этот Шиловский?

Вот так, злясь больше на себя, чем на него, я бесконечное количество раз проверяла телефон, с замиранием сердца реагируя на каждое сообщение, пришедшее на него. Но, как назло, это были рассылки от магазинов, сообщения от старосты ординаторов о лекциях, которые нам надо обязательно посетить… И больше ничего!

Еще одна неделя минула, потом еще одна. Мы с Григорием уже втянулись в общую хирургию, даже удалось постоять третьим хирургом на операции при непроходимости кишечника, после чего руки, державшие печеночный крючок, отваливались суток двое. Дежурства были такие же неспокойные, и мы порой пересекались с другими врачами отделения ЧЛХ и ординаторами, но ни разу с Шиловским.

Эх, Валерия, а напридумывала-то себе! Наивная тупая кура! Я даже попыталась оправдать его в своих глазах, мол, ему некогда, он работает, он весь занят и т.д., но внутренний голосок противно звенел – мол, не в лесу живем, мог бы и позвонить, смснуть, да просто увидеться. Но нет. Следовало признать, что мной попользовались и выкинули, как ненужную вещь. Видимо, первого раза было недостаточно.

Злость, возникшая внутри горячей волной, придала мне сил работать вдвое больше. Я должна освоить программу так, чтобы суметь разобраться в любой сложной ситуацией в хирургии, и никакой говнюк мне не помешает!

Вот так худо-бедно докатились до Нового года. Вернее, до корпоратива, который должен был состояться тридцатого декабря в ресторане «Золотая корона». Как я поняла – это излюбленное место хирургов, и нас с Гриней тоже пригласили. Решив, что хватит страдать по своей тупости, я купила платье, подчёркивающее мою тонкую талию, уложила волосы, которые немного отросли, ноги сунула в туфли на каблуках и показалась себе неотразимой. Буду веселиться напропалую, не позволю грустным мыслям забить этот волшебный праздник.

В прошлом году мы с Пашей загадали перемен. И они случились, да такие, что никому не пожелаешь. Это мой первый Новый год без него, надо привыкать, что как раньше уже не будет.

Ресторан встретил шумом, улыбающимися гостями, громкой музыкой. Гриша уже был тут, встречал меня в фойе и даже помог стянуть пуховик, отдав его в гардеробную. С момента нашего поступления он немного похудел и выглядел вполне презентабельно.

- Тут сегодня и члхашники гуляют, - сообщил мне, провожая к столу. – Все собрались почти. И лорики, и еще терапевты, но я их не знаю. Короче, вся больница почти.

- Эх, а я надеялась, будут бравые военные, красивые и здоровенные! – пошутила, обшаривая стол, за которым сидели бывшие коллеги.

Шиловского не было. То ли не пришел еще, то ли и вовсе игнорировал праздник – неизвестно. Я поначалу напрягалась, ожидая его появления, но после второго бокала шампанского стало уже все равно. Почти. Глаза нет-нет, да и косили в сторону стола коллег.

Мы с Гришей сидели рядом, и мне было приятно, что он ухаживал за мной, подливая вино и подкладывая на тарелку кусочки поаппетитнее. Я давно поняла, что он был не против