По большей части я уже обосновал свой тогдашний уход из «Торпедо». Жаль было, но что делать. Срок контракта истекал, продлевать его не хотел. Начались в клубе финансовые проблемы, обстановка с каждым днем ухудшалась. Привлекли в состав пацанов из дубля, но они, объективно, не тянули уровень, который требовался.

Денег на покупку мастеров не выделяли. Не продлевали договоры с добротными мастерами, они уходили. Команда буквально на глазах хирела, умирала. Резко катилась под откос. Наконец, упала до уровня коллективов физической культуры (КФК). Доиграл по контракту последний сезон и ушел.

История взаимоотношений с Ярцевым берет начало в 2003–2004 годах, когда он возглавил сборную. То есть еще до того, как пришел в «Торпедо». Уже тогда футбольный наставник несколько странно общался со мной. Сложилось впечатление, что он позвал меня в команду под чьим-то давлением, сам не горел желанием видеть Панова в составе.

Спросите, под чьим нажимом? Скорее всего, руководства Российского футбольного союза, там отвечали за подготовку и результаты сборной. Ну, только слепой мог не заметить моей результативной игры, забивал почти в каждом матче российского первенства.

Вот формальности ради Георгий Александрович и снизошел. Видимо, стало невозможным игнорировать очевидное, а именно результативность форварда. Болельщики со стажем помнят, да и статистика вещь упрямая. В составе торпедовцев регулярно огорчал вратарей соперников.

Позднее понял, Ярцев определился с составом, в его распоряжении забивные нападающие, два Дмитрия – Кириченко и Булыкин. Может, конечно, и я не испортил бы обедни. События непосредственно на чемпионате Европы в какой-то мере подтвердили мою правоту. Третий форвард отнюдь не помешал бы. Понимаю, не вписывался в игровую, тактическую концепцию тренера. Это его выбор, имеет право.

В преддверии баталий в Португалии меня вызвали на один подготовительный сбор и больше не беспокоили. Говорил уже, проявили заботу о моем здоровье. Гепатит «С» штука серьезная. Вдруг болезнь снова напомнила бы о себе в самый неподходящий момент? Скажем, в разгар чемпионата.

Не расстроился и тем более не отчаялся. Чувство депрессии вообще неведомо. Неприятные моменты преодолеваю работой. Никогда непомерными амбициями не страдал: дескать, обязательно возьмите, без меня пропадете.

Доказал своей игрой, настроем в 99-м. На «Стад де Франс», где годом ранее хозяева громили бразильцев в финале мирового первенства – 3:0. Я, в свою очередь, отправил пару мячей тем же французам, которые в 2000-м этим же составом стали лучшими в Европе.

Даже тот единственный вызов в сборную в мае 2004 года вселил надежду, окрылил. Приобрел особую значимость. Французские врачи, к примеру, не очень-то верили в мое футбольное будущее, вылечив от этой напасти. По возвращении домой немало лет выступал на высоком уровне, опровергнув мрачные прогнозы. Преодолел, победил. Это главное. Получил тем самым огромный эмоциональный заряд.

Смотрел матчи Евро по телевизору, болел за ребят, как и все. Да, не вышли из группы, но это наша команда, за нее всегда будут переживать миллионы людей. А с Георгием Александровичем, как вы заметили, сложились непростые отношения и в «Торпедо». Иногда он перебарщивал с некоторыми высказываниями, высокомерие проявлял. Не всем нравилось. Ничего, не трагедия.

Много раз упоминавшийся Константин Сарсания вновь помог мне с работой. «Торпедо» я покинул, честно там отыграв, подарив болельщикам и себе яркие эмоции. Костя говорил с Диком Адвокатом. О моем возможном приглашении в «Зенит». Голландский специалист возглавил не чужую мне команду.

Когда переходил из питерского клуба в «СентЭтьенн», выразил желание руководству «Зенита» завершить карьеру именно в любимом коллективе. По возвращении, разумеется. Вариант представлялся идеальным. Жизнь, правда, внесла коррективы. Отправляла в разные команды, где я обретал профессиональный и жизненный опыт. Полезно. Теперь хотелось вернуться в родные пенаты.

Поначалу Дик отнесся ко мне нормально. Но, подобно Ярцеву, тоже великим себя возомнил. Отталкивающая в людях черта, крайне неприятная. Наверное, лучше вирус гепатита подхватить, чем бациллы мании величия. Хотя лучше не страдать ни тем, ни другим.

Выпускал меня на пару-тройку минут в конце матчей. Издевался, что ли. Понятно, играли Кержаков с Аршавиным, вопросов нет. Две минуты – совсем уж неприемлемо, пожалуй, унизительно. Хотелось показать себя, раскрыть не исчерпанный потенциал. Не заслужил подобного отношения – по паре минут за матч. Смех и слезы.

По-моему, Дик многие вещи делал неискренне, слишком пафосно. Если коротко охарактеризовать, «летучий голландец». Да, тренер он классный. Выиграл с «Зенитом» Лигу Европы, Суперкубок Европы, молодец.

В меру жесткий наставник, требовательный. Иначе в футбольном коллективе хаос с бардаком воцарились бы. Все время общался с игроками через переводчика, наверное, не очень это здорово. Банальная лень, учить русский не хотел. Не он один, кстати.

Я вернулся в «Зенит», чтобы завершить карьеру на высокой ноте. В родном мне коллективе, при своих болельщиках. Все неплохо, если бы не острый дефицит игрового времени. Мне его фактически не давали.

Приятельские отношения сложились с русскими ребятами, Кержаковым, Аршавиным, Малафеевым, Денисовым, Анюковым. Не первый год друг друга знали, давно вместе играли. С Сашей Анюковым особенно сдружились, вместе ездили на отдых, душевно общались. Без него и команду невозможно было представить.

Составляли компанию на поле и за его пределами иностранцы из Восточной Европы, Радек Ширл, Мартин Шкртел. Хорошие парни. Нас объединяли славянские корни. Они говорили по-русски с акцентом, но проблем не возникало.

Если откровенно, слишком крутой вираж я заложил, вернувшись в Питер. Когда переходил из «Зенита» в «Сент-Этьенн», закладывался фундамент будущего мощного клуба. Из таких, как я, может, еще лучше. Во времена Дика Адвоката команда уже состоялась. Совсем другой уровень буквально во всем. От классных футболистов до современной инфраструктуры.

Вернулся я в «Зенит» из клубов явно не европейского уровня, буду до конца объективным, честным. Очевидно, требовалось поиграть в Европе или как минимум в топовых российских командах. Типа «Спартака», куда наверняка не взяли бы по возвращении из «Сент-Этьенна».

И после соответствующего игрового тренинга претендовать на полноценную адаптацию в «Зените». Иначе никак. В моем случае выше головы не прыгнуть. Необходимо пройти все ступени, чтобы органично вписаться в систему команды подобного уровня. Требовалось время, чтобы соответствовать. Его как раз мне не дали. Видимо, не обязаны давать. Никак не превзойти людей, которые просто лучше оказались. Даже при огромном желании, старании, самоотдаче.

Тем более никогда не тренировался на максимуме. Через игру доказывал свою состоятельность. В «Зените» было по-другому, во всяком случае на тот момент, когда я пришел в команду Адвоката. Судя по всему, отвык доказывать право на место в составе. Не хватило качеств убедить тренера: я готов взять планку. Недотягивал. Все-таки более ранние выступления в «Торпедо», двух «Динамо», московском и питерском, не давали оснований без проблем заиграть в «Зените». Требовалось нечто большее, чем просто желание. Факт неоспоримый.