Шрифт:
Интервал:
Закладка:
• Сверходаренный ребенок не в курсе умолчаний, известных всем остальным. В результате он может просто не понимать, о чем его спрашивают, отвечать невпопад или просто «я не знаю». И это не наглость и не провокация – просто он не понимает того, что понятно вам.
• То, что понятные всем умолчания для него не очевидны, приводит к тому, что предугадывание дальнейших событий у него тоже не срабатывает. Сверходаренный ребенок не понимает, чего вы от него ожидаете, поэтому не может подготовиться заранее.
Буквальное понимание смысла каждого слова встречается у сверходаренных очень часто. Для него смысл имеет первостепенное значение, и слово должно использоваться в своем наиточнейшем значении. «Коллаж» из буквальных значений слов может показаться странным в устах ребенка, который с легкостью пользуется логическим рассуждением по аналогии, отлично понимает богатейшие системы символических смыслов, мастерски использует сложные словесные конструкции и умеет абстрактно мыслить, – а бывает, что и с удовольствием играет словами, подключая в нужный момент не только интеллект, но и чувство юмора.
Тем не менее, как это бывает у людей из некоторых необычных групп, например у аутистов, всепоглощающая тяга сверходаренных к точности смысла и буквальному восприятию приводит их к представлению слова как «объекта» с определенными границами, которые не допускают ни сомнений, ни неуверенности. Такое восприятие лежит в основе многочисленных недоразумений между взрослыми (учителями, родителями…) и сверходаренными детьми. И приводит к парадоксальным проблемам в школе и запущенным конфликтным ситуациям в семье.
– Поторопись, мы опаздываем, уже полдевятого.
– Нет, сейчас 8 часов 28 минут.
– Это не важно, давай скорее!
– Нет, это важно: у меня остается еще две минуты, чтобы посмотреть телевизор.
Еще пример буквального понимания – выполнение задания по геометрии в пятом классе:
«Мне нужны следующие геометрические фигуры: равнобедренный треугольник с заданной стороной, квадрат с заданной стороной, ромб…»
Ученик приносит учительнице набор вырезанных из бумаги фигур, соединенных скрепкой, он явно постарался точно соблюсти заданные размеры. Он буквально воспринял смысл слова «нужны», не разделяя понятного всем остальным умолчания, согласно которому такая фраза учительницы подразумевает задание нарисовать фигуры на бумаге. Кроме того, на возмущенный возглас учительницы, которая восприняла поведение ребенка как намеренное неповиновение: «И как я должна понять, где у тебя треугольник, а где ромб?» – он наивно отвечает: «Так что, получается, вы сказали, вам нужны эти фигуры, а сами не умеете их различать?»
Та же потребность в точном понимании смысла слов прослеживается в более абстрактных рассуждениях маленького сверходаренного мальчика, который пытается понять, как устроен мир, и без устали задается вопросами о смысле жизни… и смерти.
Двухлетний Жюльен уже почти заснул, но вдруг зовет маму так громко, как будто ему срочно понадобилось что-то очень важное:
– Мам, а вот говорят, что когда мы умрем, то увидим Бога, но ведь мы не сможем его увидеть!
– Как это?
– Ну, это невозможно, у нас же глаз не будет!
Жюльену очевидно, что неправильно использовать слово «увидеть», предполагающее «воспользоваться органами зрения», которых после смерти уже не будет. И этот вывод для него означает поиск нового, более логичного объяснения.
Для сверходаренного ребенка точное значение слова само по себе имеет определенную ценность. Если ребенок говорит, что он вас не понял, или он делает что-то, совершенно не похожее на то, о чем вы его попросили, задайте следующий вопрос: «А можешь дословно повторить, что я тебе сказал?» И вы с удивлением констатируете, что чаще всего ребенок просто буквально выполняет именно то, о чем вы просили. В школе их странные, неуместные ответы не по теме очень часто являются следствием того же процесса. Прежде чем сердиться и наказывать ребенка, надо обязательно попытаться понять, не выполняет ли он буквально вашу просьбу.
«Почему?», «Зачем это нужно?», «Да, хорошо, но почему именно так?»
Вопросы сыплются, как из рога изобилия… Каждый ответ вызывает новый вопрос, и так без конца. Ребенок неустанно цепляется к вашим ответам и заходит все дальше и дальше в поисках смысла.
Для сверходаренных детей поиск смысла является сутью любой умственной деятельности и стимулятором мысли. Все, воистину все должно иметь смысл, причем логически приемлемый, понятный. Такой ребенок ни за что не удовлетворится расплывчатым, неточным или неполным ответом.
«Понимаете, я просто больше не могу, он меня совсем вымотал! Как я должна отвечать на все эти вопросы?»
Родители устают, и порой у них уже опускаются руки перед этим валом все усложняющихся вопросов.
► Почему им так нужно понять смысл?
Потребность в абсолютной точности – непременное условие функционирования их интеллекта. Малейшая неточность, неуверенность – это добавившаяся переменная, досадная песчинка, скрипящая в шестеренках их внутренней логики.
У таких детей потребность в понимании любой ситуации и в контроле над ней, в понимании всего мироустройства – абсолютна. Сверходаренный ребенок не может смириться с неуверенностью, которая его тревожит и сбивает с толку. Ему необходимо любой ценой избежать рассуждения наобум – блуждания в потемках.
«Он никогда не уступает, ему всегда надо, чтобы последнее слово оставалось за ним!», «Что бы я ни сказала, он подвергает это сомнению», «Никогда не согласится просто сделать то, что нужно, ему обо всем надо поспорить!», «Он всегда хочет оставаться правым!»
Все это – правда, но не следует объяснять эти явления тем, что ребенок просто упрямый, что у него плохой характер или он специально хочет вывести вас из себя.
Его заставляет так себя вести его способ мышления. Он не нарочно упрямится и вас нервирует. Он просто не может не пытаться дойти до самой сути. Ему и самому тяжело от того, что он так устроен, что он никогда не может оставить места для сомнений или просто «махнуть рукой». Часто было бы куда удобнее бросить эти раздумья, «не брать в голову», но такой ребенок испытывает просто жизненную необходимость добраться до сути вещей, отыскать точный смысл.
Описанный способ думать иногда мешает ему подвергать сомнению свою правоту, критично смотреть на самого себя. Он всегда должен быть прав, а его выводы всегда должны быть верны, так как для того, чтобы он мог думать и управлять своими мыслями, ему надо управлять ситуацией и все понятия в ней должны быть четко определены, ничто не может пересматриваться. Если какая-то мысль подвергается сомнению, значит, остается неуверенность и, возможно, существует другой путь, другая возможная гипотеза, а от любых сомнений у сверходаренного ребенка возникает сильнейшая тревога, он не ощущает себя в безопасности.
