Мы обменялись взглядами, полными недопонимания. Какой-нибудь ужасно творческий тонко чувствующий художник наверняка назвал бы эту картинку «За секунду до шторма».

– Ты что, потратила весь бюджет командировки на одного-единственного дракона?! Аделита!

– Что Аделита?! Они иначе не соглашались! Надо было точнее формулировать требования.

– Ах это я виноват?!

– Без внятного ТЗ – результат ХЗ!

Я подхватила клетку с Шушей и гордо потопала в сторону площади.

– Да, кстати, дракон старый, поэтому очень просил напоминать ему, куда мы летим, чтобы случайно не оказаться среди вечных снегов.

– Еще что-то? – крайне злобно буркнул Вестейн.

– Хотите мою сосисочку?

Шеф мою сосисочку не хотел. Он даже свою выкинул – и понесся за мной, явно намереваясь не то сожрать, не то уволить. Взвизгнув, я побежала к дракону, мотыляя клеткой с Шушей так, что она каталась там как орешек в погремушке. К счастью, до ужаса сонный, старый и флегматичный дракон уже ждал нас на площади. Я залетела внутрь по хлипкой лестнице, даже не успев испугаться. Забежала в кабину, чтобы забиться под самое дальнее кресло, но споткнулась и грохнулась на мешки с чем-то колючим.

Сзади заржал Вестейн.

– Маргот, а что это вы перевозите? – поинтересовался он, отпихивая мешки ногой.

– Репей! – с гордостью ответил дракон. – В соседнем Хамсвоте умельцы делают отличную водку на репейнике. Всегда заказывают много и платят хорошо. У нас его – как дерьма за баней. Все местные собирают. А я вот вожу. И сегодня бы повез, если б не вы. Уж постарайтесь там ничего не испортить!

Я тихонечко скулила, чувствуя себя так, словно пыталась целоваться с дикобразом. В мелких иголках было все! Колени, ладони, даже в щеку впились несколько особенно цепких кругляшей.

– Будем считать, я отмщен, – хмыкнул Вестейн. – Садись, общипаю. А то оштрафуют за порчу ценного репейника.

На глазах выступили слезы, но я мужественно сдержалась и не пискнула, пока Вестейн щипчиками, найденными в моей косметичке, вытаскивал иголки. А когда попыталась почесать общипанную щеку, получила по руке.

– Заразу хочешь занести? Иди вон, умойся, горе. Шиншилла там твоя не убилась?

Я посмотрела на клетку с Шушанной. Она, конечно, не была в восторге от аттракциона, но, к счастью, избежала нападения репейника. Правда, осталась сильно недовольна и делала вид, будто меня не существует.

Кое-как Вестейн освободил два кресла, тщательно проверил их на предмет репейника в засаде, и мы пристегнулись. Дракон взлетел, причем сделал это не мягко и плавно, как требовали в столице, а так, словно был котом, сорвавшимся за резвой мышью.

Нас вжало в сиденья, и я зажмурилась. Маргот летел неровно, то теряя высоту, то резво взмывая. Когда он в очередной раз провалился на несколько метров вниз, я поймала себя на том, что когтями впилась в руку Вестейна. Ойкнув, отдернула ее и покраснела.

Где-то сзади Шушу снова тошнило.

Я так устала, что не заметила, как провалилась в сон, едва Маргот выровнялся. Его кабина, кажется, перешла по наследству еще с древних времен, когда на драконах летали не на конференции и не продавать репей, а воевать с соседним государством. И воины, летевшие в ней, должны были ежесекундно страдать, дабы не заснуть в решающий момент.

Иного объяснения дико неудобным креслам просто не было!

Поерзав так и сяк, попытавшись прислониться лбом к окошку (чуть не набила себе шишку при тряске!), я сдалась и, сделав вид, что крепко сплю и не контролирую себя, привалилась к шефу.

Тот тяжело вздохнул и устроил мою голову поудобнее. И вот тут-то пригодилось актерское мастерство: если бы я не прикидывалась спящей, то провалилась бы сквозь хлипкий скрипящий пол от стыда! От шефа приятно пахло лавандой, а еще исходило тепло драконьего сердца – по легендам, внутри человеческой ипостаси дракона горит настоящее пламя, поддерживающее жизнь.

Мне снился бар. Гремела музыка, сверкали яркие магические шары под потолком. Вокруг царила атмосфера веселья и куража. Мне было хорошо. Тонкая грань между опьянением и расслабленностью, когда хочется танцевать, когда любишь весь мир и открыта будущему.

Я получила работу! Я остаюсь в столице, и все, кто не верил в меня, кто за спиной язвительно предрекал скорое возвращение в деревню, умоются!

– Один «Перчик дракона» и «Фею-крестницу»! – крикнула Шушанна бармену.

И для меня пояснила:

– Начинай с легкого. С «Перчика» тебя вынесет сразу же!

Два ярких коктейля в красивых высоких бокалах вскоре появились на барной стойке. Я с любопытством рассматривала публику и через трубочку тянула кисленький яблочно-медовый коктейль. Шушанна то и дело улыбалась и махала знакомым.

– Сюда все из нашей башни ходят, – пояснила она. – Расслабиться перед работой!

Алкоголь ударил в голову сильнее, чем я ожидала.

– Господин Винг, не напомните, куда мы летим?

– В Фейск, Маргот.

– Благодарю, меняю курс на Фейск.

Шушанна лихо намахивала один коктейль за другим, а я опьянела уже после второго. Голоса и музыка слились в непонятную раздражающую мешанину, а от вспышек света начинала болеть голова. В один момент я заметила, как какой-то мужчина с бокалом в руке схватил бокал Шушанны со стойки.

– Эй! – воскликнула я. – Это наш заказ.

– Ой… кажется, я перепутал.

Мужчина улыбнулся, но мне все равно он показался каким-то… угрюмым и пугающе трезвым.

– Господин Винг…

– В Фейск, Маргот!

– Понял, поворачиваю.

– Прошу прощения, дамы!

Мужчина вернул бокал Шушанне. Она хихикнула и, не сводя с него глаз, обхватила трубочку губами. Кажется, кому-то пора заканчивать пить…

– Господин…

– В ФЕЙСК! МЫ ЛЕТИМ В ФЕЙСК!

– Не нужно так кричать, я помню, что мы летим в Фейск. Я забыл, кто вы такие…

– Ничего такой… симпатичный! – сказала новая подруга. – М-м-м?

– Не знаю, что-то меня в нем настораживает.

– Что?

– Не могу понять…

– У тебя просто переизбыток впечатлений, – махнула рукой Шушанна. – Пройдет. Смотри, вон тот красавчик смотрит на тебя. Иди потанцуй с ним…

Улыбчивый светловолосый парень мне тоже понравился. В отличие от большинства завсегдатаев бара он не вел себя так, словно его второй ипостасью был козел. И он направлялся к нам! От волнения я даже протрезвела.

– Привет, красотки! Разрешите пригласить?

Довольная улыбка медленно сползла с моего лица. Он обращался к Шушанне.

– Я… э-э-э… Да, вполне. Идем!

Уходя на танцпол, она обернулась и пожала плечами, мол, извини. А я с тоской вздохнула. Мне предстоит много работы, чтобы стать такой, как она, – столичной девушкой, знающей себе цену и легко очаровывающей мужчин. Но я обязательно стану! Замужество и дети тоже есть в моих планах, сразу после головокружительной карьеры.

Карьера, к слову,