Пускаюсь бегом в сторону дома – пустая бутылка, постукивая, перекатывается в корзине. По пути я теряю шляпу, но не возвращаюсь за ней и несусь дальше. Прыгаю по ступеням веранды и вваливаюсь в дверь. Плотники уехали, так что, кроме меня, в доме никого нет. В прихожей я бросаю на пол корзину для пикника, бутылка, должно быть, звякает при падении, однако я слышу только биение собственного сердца. Эта барабанная дробь усиливается, когда я начинаю подъем на второй этаж, а затем быстро шагаю по коридору к лестнице в башенку. У нижней ступени я останавливаюсь, прислушиваясь.

Наверху тишина.

Я вспоминаю человека с картины, глаза, что смотрели прямо на меня, на меня одну. Как хочется снова увидеть его лицо! Мне просто необходимо убедиться, что он настоящий! И вот я поднимаюсь по лестнице, слышу ее знакомый скрип, и лунный свет озаряет мне дорогу. Я делаю шаг в башенку, и меня обдает морским ароматом. Я узнаю аромат – это его запах. Он любил океан, и океан забрал его. Капитан нашел вечный покой в объятиях моря, но в этом доме по-прежнему хранятся его следы.

Я перехожу в другой конец заваленной инструментами комнаты – к выходу на вдовью дорожку. Все гнилые доски уже заменены, и впервые я оказываюсь на площадке. Там никого нет. Ни плотников, ни капитана Броуди. Я все еще ощущаю морской аромат, но в этот раз его несет ветер с океана.

– Капитан Броуди! – зову я. Не особенно ожидая ответа, я все равно надеюсь его услышать. – Я вас не боюсь. Я хочу с вами встретиться. Прошу, позвольте мне увидеть вас.

Ветер ерошит мои волосы. Он не холодный, веет нежным дыханием лета, несущим аромат роз и теплой земли. Запах суши. Я долго гляжу на море, как, наверное, смотрел когда-то и капитан, и жду, когда зазвучит его голос, но никто ко мне не обращается. Никто не появляется.

Он исчез.

Я лежу во мраке спальни, в очередной раз прислушиваясь к беготне мышей за стеной. Многие месяцы алкоголь был моим анестетиком, и мне удавалось заснуть, только напившись до полубессознательного состояния, однако сегодня, даже после двух бокалов виски, я совершенно не хочу спать. Я знаю – непонятно откуда, – что именно сегодня покажется капитан.

Дремавший рядом со мной Ганнибал внезапно зашевелился и уселся на кровати. Мыши затихли. Мир погрузился в тишину, и даже море прекратило свое ритмичное бормотание.

Комнату наводнил знакомый аромат. Запах океана.

Он здесь.

Я сажусь на постели – вены на шее пульсируют, а руки замерзли. Я осматриваю комнату, но вижу лишь зеленоватое свечение Ганнибаловых глаз – кот наблюдает за мной. Все спокойно и тихо. Запах океана усиливается, словно по комнате прокатились волны прибоя.

И вот у окна возникает завихрение тени. Это еще не фигура – лишь слабый намек на силуэт, обретающий форму в ночи.

– Я не боюсь вас, – объявляю я.

Тень уплывает куда-то, рассеиваясь, словно дым, и я почти теряю ее из виду.

– Прошу вас, вернитесь, капитан Броуди! – кричу я. – Вы ведь капитан Броуди, верно? Я хочу увидеть вас. И хочу понять, настоящий ли вы.

– Вопрос в том, настоящая ли ты.

Голос звучит невероятно ясно, где-то совсем рядом со мной.

Ахнув, я оборачиваюсь – и смотрю прямо в глаза Джеремии Броуди. Это не просто тень – нет, это мужчина из плоти и крови, с густыми черными волосами, посеребренными лунным светом. Глубоко посаженные глаза прикованы ко мне, и я почти ощущаю жар его взгляда. Именно это лицо я видела на картине: тот же тяжелый подбородок, тот же ястребиный нос. Капитан умер полтора столетия назад, но вот я смотрю на него – он вполне убедителен и реален, даже матрас проседает, когда он садится на кровать рядом со мной.

– Ты в моем доме.

– Теперь тут живу я. Я знаю, что дом ваш, но…

– Слишком многие забывают об этом.

– Я ни за что не забуду, никогда. Это ваш дом.

Он окидывает меня взглядом с ног до головы, задерживаясь на вырезе моей ночной сорочки. Потом снова сосредоточивает внимание на моем лице. Когда капитан дотрагивается до моей щеки, его пальцы кажутся мне невероятно теплыми.

– Эйва…

– Вы знаете, как меня зовут.

– Я знаю о тебе гораздо больше чем просто имя. Я чувствую твою боль. Я слышу, как ты плачешь во сне.

– Вы наблюдаете за мной?

– Кто-то же должен за тобой присматривать. Больше ведь некому?

От этой фразы у меня на глаза наворачиваются слезы. Он гладит меня по лицу – и его рука вовсе не кажется мне холодной, как у трупа. Джеремия Броуди живой, и его прикосновения заставляют меня трепетать.

– Здесь, в моем доме, ты найдешь то, что ищешь, – обещает он.

Я закрываю глаза и слегка вздрагиваю, когда он легонько сдвигает мою сорочку и целует меня в плечо. Его небритое лицо колется, и, вздохнув, я откидываю голову. Ночная сорочка соскальзывает с другого плеча, и лунный свет заливает мою грудь. Я вздрагиваю, оказавшись полностью на виду, однако взгляд Броуди не пугает меня. Его губы сливаются с моими, и я чувствую привкус соли и рома. Я жадно хватаю ртом воздух и ощущаю запах влажной шерстяной материи и морской воды. Аромат мужчины, который слишком долго жил на корабле, мужчины, жаждущего познать женщину.

С той же страстью я хочу познать мужчину.

– Я знаю, чего ты хочешь, – говорит он.

А хочу я его. Мне нужно, чтобы он заставил меня забыть обо всем, кроме одного: каково это – быть в объятиях мужчины. Я откидываюсь на спину, и вот уже он сверху, придавил меня к матрасу всем своим телом. Он хватает меня за запястья и прижимает их к кровати у меня над головой. Я не могу сопротивляться. И не хочу.

– Я знаю, что тебе нужно.

Я потрясенно сквозь зубы втягиваю воздух, когда его пальцы сжимают мою грудь. Это вовсе не нежное прикосновение, это настоящий захват; я даже морщусь, словно он только что оставил свое клеймо на моей коже.

– И я знаю, чего ты заслуживаешь.

Мои глаза резко раскрываются. Я смотрю в пустоту – передо мной никого и ничего нет. Бешено шарю взглядом по комнате – замечаю очертания мебели, свет луны на полу. А еще вижу зеленые глаза Ганнибала – он бдительно, как всегда, наблюдает за мной.

– Джеремия? – шепчу я.

Но ответа нет.

Меня будит вой электропилы, я открываю глаза и щурюсь от ослепительного солнечного света. Простыни перекручены вокруг моих ног, под бедрами белье влажное. Даже теперь я все еще мокрая и до боли хочу этого мужчину.

«Был ли он здесь на самом деле?»

Заскрипели ступени под тяжелыми шагами, кто-то прошел наверх, и в башенке застучали молотком. Билли и Нед снова приступили к работе, а прямо под ними, вот здесь, лежу я, расставив ноги, и моя кожа пылает от желания. И вдруг я чувствую себя на виду у всех и смущаюсь. Выбравшись из постели, натягиваю ту же одежду, в которой была накануне. Она лежит на полу, я даже вспомнить не могу, когда и как сняла ее. Ганнибал уже трогает лапой запертую дверь и издает нетерпеливое «мяу». Стоит мне приоткрыть ее, как он мчится вниз по лестнице, в кухню. Разумеется, он хочет завтракать.