Юлия вздрогнула, вспыхнула, как человек, которого застукали на горячем, и пришла в себя.

…Она нерешительно потыкала в кнопки телефона, от души надеясь, что Ирки нет дома. Ей хотелось рассказать о том, что с ней случилось, и получить отпущение грехов, и в то же время очень не хотелось, так как Ирка непременно стала бы выспрашивать подробности, и то, что произошло, стало бы обыденным. Да и делиться не хотелось.

Ирка была дома.

– Ир, ты чего дома? – начала Юлия.

– Расслабляюсь, – ответила Ирка тускло. – Погода располагает. А что?

– Давай махнем куда-нибудь!

– Например?

– По магазинам, а потом можем пообедать где-нибудь.

– По какому поводу? Я тут вчера тебе названивала поздравить, ты где пропадала?

– Дома. Отключилась, не было настроения…

– Хоть бы сама позвонила… – Ирка, видимо, обиделась. – Я беспокоиться уже начала, Марика посылала. Он так и сказал: никого не хочет видеть, отключила телефон. Свинство, конечно!

– Я сейчас приеду, хочешь?

– Давай, – согласилась Ирка без особой радости.

Юлия распахнула дверцы «фаршированного» шкафа.

– Давай, как купим тебе новую одежку, выбросим одну старую, – говорил Женька. – Отдадим Лизе Игнатьевне. Баш на баш! А то шкаф не выдержит.

Но Юлии было жалко выбрасывать, она любила свои вещи. Многие были куплены в Италии, когда они с Женькой устроили себе римские каникулы. Вот этот белый костюмчик, например, плиссированная юбка и жакет, а к нему легкая шелковая желтая блузка. Она надела блузку, замерла перед зеркалом. Ключицы торчат, шея тонкая… Все-таки в ее возрасте худеть нельзя. Блузка – как с чужого плеча. Она сняла блузку, повесила обратно в шкаф до лучших времен.

Достала синий кашемировый свитер, подарок Женьки, серую юбку с разрезом спереди, которая была ей мала когда-то, а теперь стала в самый раз. Нитку жемчуга. Уселась перед зеркалом, открыла деревянную шкатулку с разным добром – помадами, тенями, карандашами. Пальцы слегка дрожали, отвыкла. Веки красные – бессонная ночь сказывается, но глаза, надо признать, помолодели. Губы яркие, тоже помолодели. Она прикоснулась кисточкой с синими тенями к векам, чуть-чуть, теперь пудра, румяна на щеки, подбородок, мочки ушей. Бежевая помада, почти бесцветная, блеск. Хорошо! Она с удовольствием рассматривала себя в зеркале и не узнавала.

«Неужели, – думала она, – это я? Женечка, прости меня!»

Взгляд ее упал на фотографию мужа, стоявшую на туалетном столике. Он смотрел прямо ей в глаза, и было в его лице что-то, чего раньше она не замечала, – упрек, вопрос, печаль. Она отвела взгляд.

Свитер был ей великоват. Чужая женщина, смотревшая на нее из зеркала, была тонкой и длинной, красивой той зрелой красотой, какая иногда приходит с годами. Она стояла на ковре босиком.

– У тебя тонкие щиколотки, – говорил Женька. – Как у цирковой лошадки. Но я тебя все равно люблю!

* * *

– Гормональный сдвиг по фазе!

Ирка, открыв дверь, всматривалась в подругу, стоящую на пороге. Была она нечесаная, ненамазанная, какая-то тусклая и не похожая на себя.

– Наконец-то! Кто же прекрасный принц?

Юлия вспыхнула. Запираться было бессмысленно. Шерлоку Холмсу было далеко до Ирки.

– Подожди! – Ирка ухмыльнулась. – Я сама! – Она застыла, как охотничий пес, сделавший стойку, испытующе уставившись в глаза Юлии. – Ситников!

Юлия только мотнула головой.

– Лешка Добродеев! Старый воздыхатель! Тоже нет? Ну и правильно! Завтра же весь город был бы в курсе. Марик!

– Марик? – удивилась Юлия.

– Он самый! Ты же для него – идеал женщины тире человек с очень большой буквы. Нет, конечно, не Марик, шучу! Какому дураку нужен наш Марик? То есть дуре. Даже не смешно. – Ирка задумалась ненадолго и вдруг сказала дрогнувшим голосом: – Неужели… Алекс?

При звуке его имени Юлию бросило в краску.

– Тихоня, надо же, – сказала Ирка, рассматривая Юлию, словно видела впервые, и, казалось, досада прозвучала в ее голосе.

Все кружится стрекоза…

Никак зацепиться не может

За стебли гибкой травы.

Мацуо Басё (1644—1694)

Он позвонил… Он позвонил на другой день и сказал, что ждет ее у дома и собирается увезти… далеко-далеко! Юлии показалось, что голос у него нарочито бодрый… Она вдруг поняла, что он тоже ни в чем не уверен и чувствует себя мальчиком, которого ради каприза, праздной прихоти в минуту слабости поманила взрослая успешная женщина. Он же ничего о ней не знает, кроме того, что она была женой его работодателя, известного предпринимателя, владельца раскрученного бизнеса. А он был мелким клерком, офисным планктоном. Социальная разница между ними была громадной – какая там разница! Пропасть! Алекс далеко не глуп, все понимает. И тут возникает вопрос… принимая во внимание наше испорченное денежным вопросом время: что ему она, Юлия, и что он ей? Что он видит в ней? Деньги? Положение? Связи? А она? Игрушку, молодую кровь, щекотание нервов? Короче говоря, зачем он пришел?

Или это попытка… повторить? Они, не сговариваясь, не вспоминали того, что было несколько лет назад. Для себя Юлия решила, что она тогда сошла с ума… Соскочила с рельс, как говорит Ирка. Ей повезло, это сумасшествие прошло мимо Иркиного длинного носа… какие-то были у них с Мариком семейные нелады в тот момент.

Да и не было ничего, так, подержались за руки…

– Будь проще! – сказала она своему отражению в зеркале. – Как учит опытная Ирка: спеши жить! И макияж поярче. У тебя молодой любовник, а это обязывает. А что будет… посмотрим. У нас все впереди.

Она надела белый свитер с широким воротом, свой любимый, и джинсы; распустила волосы, потом убрала в узел на затылке, потом просто связала в хвост и подумала, что теперь похожа на девочку-старшеклассницу. Еще раз заглянула в зеркало в прихожей, подергала себя за мочку правого уха – на счастье, вычитала когда-то в какой-то книжке – и выбежала из дома. Мельком подумала: хорошо, что Лиза Игнатьевна сегодня не придет. Она и самой себе не сумела бы объяснить, чего она стесняется. Того, что Алекс так молод? Или того, что отношения их, скорее всего, ненадолго, что они временные и случайные? Или того, что он так незначителен, ее новый герой?

К ее удивлению, у Алекса оказалась хорошая машина – большой черный внедорожник, «Мерседес», с его стилизованной звездой на радиаторе.

Он стоял, опираясь плечом о машину. Завидев ее, отлепился и пошел навстречу. Юлия с трудом удержалась, чтобы не ускорить шаг, чувствуя такую радость, что перехватило дыхание.

Светило солнце, почти летнее, день был не в пример вчерашнему, когда казалось, что наступила осень, и ветка яблони безнадежно скреблась в окно. Алекс был в легком сером свитере с открытым воротом, волосы его шевелил ветерок. Он подхватил ее на руки, и Юлия мигом забыла свои опасения и страхи.