– Хорошо! В котором часу Малыш и Армата будут в ресторане?

– Может, они уже там. В крайнем случае прибудут с минуты на минуту.

– Ещё что-то добавите к деталям?

– Разве только, что с вами приятно иметь дело: ни лишней болтовни, ни праздных сомнений.

– Сомнения-то у меня есть, но я верю вашему слову, что на месте меня от них избавят.

– Правильно! И учтите, теперь вы у меня тоже в любой момент можете просить помощи.

– Артур, не смешите меня. Я ещё даже не вышел из своей квартиры.

– Тогда удачи! И до встречи!

– Спасибо. Встретимся обязательно!

После отключения крабера и короткой попытки осмыслить, все ли я верно сказал, заговорил с Робертом:

– Все слышал? Тогда действуй по обстановке.

– А я?! – воскликнул Молния, предвидя, что я сейчас отключусь и от его линии. Уж так ему не хотелось отсиживаться на месте оператора.

– Лишь только Алоис вернётся, сдашь ему пост и можешь мчаться к нам. Но все данные разложи перед ним до мельчайших деталей. Чтобы он сразу вник во все наши переговоры и передвижения. Все, отбой!

– Понял! – Оптимизма в голосе товарища явно прибавилось.

Так, операция началась! Я вскочил и в возбуждении потёр ладони.

«Пора опять надевать личину солдата-ветерана!»

«Прямо здесь?!» – засомневался Булька.

«Зачем же здесь, можно и в подвале! – прикинулся я наивным. – Только придётся дождаться Николя. Нужна хотя бы эфемерная замена на моё место. И ещё – сколько времени тебе понадобится, чтобы сделать голос Николя примерно таким же, как у меня сейчас?»

«Пять минут!»

«Хвастаешь?! – не поверил я. – Ведь тебе раньше часами колдовать приходилось. Горгоне, например».

«Ей я делал навсегда, а здесь лишь на одну ночь. Если я правильно понял. К тому же учитывай, риптоны очень прогрессивные разумные существа. И я никогда не стою на месте, постоянно совершенствуюсь в своих знаниях и умениях. Постоянный мыслительный процесс…»

«Булька, дружище, – перебил я непомерные разглагольствования товарища, – ты хочешь меня разозлить или напроситься на заслуженную похвалу?»

«Скорей последнее!» – забулькал смехом риптон.

«Да, от скромности ты не умрёшь!» И я хихикнул вслух, чем вызвал недоуменное моргание вскочившего на ноги Цой Тана.

– Ты чему радуешься?

– А вот кто помнит, сколько человек участвовало в операции по штурму особняка моусовцев?

«Двадцать один!» – тут же отозвался риптон.

– Правильно, двадцать один. Но одна награда положена Цой Тану. Ещё две – миледи и профессору Сартре. А ведь ещё одна осталась…

– На всякий случай? – предположил граф.

– Ещё чего! Просто я хотел сообщить Бульке о представлении его к награде в более торжественной обстановке, когда он будет лежать на электрических проводах…

«Да-а?! – не поверил риптон. – А что я с вашей наградой буду делать?»

– Да что хочешь! Хоть сам носи, хоть на моей груди…

«Понятно! Все себе да себе! – возмутился Булька. – Сам буду носить! Закатаю в самый толстый слой и буду тебя им царапать при нужде!»

– Вот для этих целей награды ну никак не предназначены! А ты чего стоишь? – обратился я к заинтересовавшемуся моим непонятным ответом Цой Тану. – Тебе сегодня вместе с Николя предстоит важная задача – целую ночь имитировать нашу пьяную попойку в номере. Так что ложись поспи часик. Наберись сил. И не падай духом – с Амалией я переговорю лично. Дай сюда крабер! Давай-давай! Вот я его в руке держать буду. И ложись! А мы…

«Не мешало бы душ принять перед большой нагрузкой!» – твёрдо посоветовал Булька.

– Согласен! Всегда готов! – согласился я и принялся не спеша раздеваться. Но в тот же момент раздался сигнал вызова на крабере графа Шалонера. Пришлось отвечать: – Слушаю вас очень внимательно!

– Кто это?

У меня пред мысленным взором сразу же предстало недовольное личико виконтессы. И то, как она в недоумении хмурит свои идеальные брови.

– Барон Артур Аристронг к вашим услугам, о прекрасная Амалия!

– А где Луи?

– Как?! Разве он вам ещё не позвонил?!

– Нет, а что случилось?

– О! Ничего страшного. Даже наоборот, только приятные новости. Сегодня мы так удачно продали вина и коньяк, что сразу же решили перезвонить моему отцу. И он тут же дал обещание загрузить корабль графа Шалонера под самую завязку. Вот Луи и бросился в полет сломя голову. Уж так ему хочется побыстрей насобирать деньжат на предстоящую свадьбу…

– Так он что, улетел без меня?!! – возопила разгневанная и брошенная невеста.

– Да он и в мыслях не имел подвергать вас длительному и трудному путешествию из-за каких-то торгашеских дел…

– Ммг! – раздалось возле моего уха. Кажется, девушка слишком расстраивается из-за пустяков? Иначе зачем так мычать? – А почему он мне не перезвонил с этого крабера?!

– Так ведь аппарат-то мой! – по-простецки пояснил я. – Я ему давал на время. А у него на корабле вроде старый был. Вот он и хотел позвонить уже перед лунманским прыжком. Может, забыл в суете предстартовой подготовки? Или неисправность какая в крабере?

– Барон! Передайте этому… ммг… если он вам позвонит, то передайте: я его видеть больше не хочу!!! И растерзаю как… как!..

– Ну зачем же так? – стал укорять я девушку, еле сдерживая смех от такой её гневной непоследовательности. – Прежде чем растерзать, надо вначале хотя бы увидеть. Потом поймать. Потом приласкать, а уж потом… Он, между прочим, старается только лишь с мыслями о вашем счастье. А вы так плохо оцениваете его старания.

– Но как же он посмел улететь без меня?!

Амалия рыдала уже взахлёб. Я даже испугался, что слишком уж нафантазировал с полётом. Попытался утешить:

– Это же ненадолго: неделя, максимум две – и вы снова вместе!

В ответ рыдания только усилились, раздался непонятный треск – и крабер отключился навсегда. Я виновато развёл руками и примирительно глянул в сторону стоящего в дверях спальни Цой Тана. И столько обвинения читалось в его глазах, что я потерял свою знаменитую выдержку и стал оправдываться:

– Зато теперь целую ночь звонить не будет…

Но бедный граф Шалонер лишь с беспредельным фатализмом махнул рукой и ушёл в спальню делать вид, что отдыхает по приказу командира.

«Вот такая ваша воинская служба! – констатировал Булька в моих мозгах. – Никакой личной жизни! И ты меня ещё уговариваешь на эту каторгу?! Нехорошо, нехорошо…»

«Ну вначале всегда трудно, – парировал я, продолжая раздеваться. – Зато потом: звания, награды, приключения, почёт, слава, фанфары…»