крепнет ощущение, что всё это каким-то образом связано с нами тремя. Адельграс изобретает часы, казалось бы, вершину нашего искусства, – и в артефакторике начинается упадок. Мы попадаем в ваше время, ломаем часы, забираем тебя – и артефакторику в герцогстве вообще запрещают. Давай-ка проверим, что по этому поводу пишут местные учебники истории?

– Ну наконец-то, – сразу оживился Ян. – Может, там и обо мне что-нибудь написано! Лучше хорошее, конечно.

Я промолчал, хотя тоже на это надеялся.

Книги у местной версии меня стояли в большом стеллаже и занимали почти всю стену. Похоже, мы с настоящим хозяином дома не слишком сильно отличались друг от друга: он тоже был одинок и разводил такой же бардак. И еще у него сохранилась страсть к книгам.

Только вместо того, чтобы пойти учиться на артефактора, этот Дейман Грант нашел другое применение магическим способностям и стал знаменитым путешественником. Тед ни капли не преувеличил. Если у меня дома полки были забиты разнообразными механизмами, то здесь до самого потолка высились горы странных масок, статуэток языческих божков и неведомых существ, а на стене висели боевые топорики, украшенные яркими перьями и принадлежащие ягги знает кому чужеземному племени.

Жаль, револьверы из дома исчезли с местной версией Гранта. Уж их я бы точно прихватил в путешествие по эпохам.

Разглядывая все эти богатства, я вздохнул. Повезло ли мне в новом времени больше? Или новый Дейман Грант тоже коротал зимние вечера в одиночестве с бокалом чего покрепче и думал о том, не следовало ли ему выбрать другую специальность?

– Ну так где они? – напомнил о себе Ян, с явной неохотой осматривающий огромный стеллаж.

Н-да, любви к науке парень явно не испытывал. Ничего, может, исправим его к концу путешествия…

– Должно быть где-то здесь, – я подошел к левой секции. – У меня дома всё было систематизировано. Логично предположить, что новая версия меня придерживается тех же привычек. Ага… Вот оно.

Бордовые корешки «Истории Маравийского герцогства» покрывал толстый слой пыли. У Эллы, наверное, руки не доходили до этого угла, а новый Дейман Грант ожидаемо больше интересовался хрониками других, далеких от нас государств. Ну, хорошо, что у него эти книги вообще есть.

Я вытащил нужный том и на всякий случай быстро пролистал главы, рассказывающие об эпохе перед правлением Исангерда дель Йенса. Те же имена, те же даты – как и ожидалось, всё было прежним. Но стоило дойти до самого герцога…

Глава 8.2

– Герцогиню убили, – прочитал я.

– Энжи? – Ян побледнел.

Я бросил на него косой взгляд. Не «леди Тэйр» и не «леди дель Йенс» – по мужу, и даже не «ее светлость», а просто «Энжи». Любопытно. Из-за правительницы, которую лично не знаешь, так переживать не станешь.

– Другой жены у дель Йенса не было, так что да, Энжи, – согласился я. – Здесь пишут, что на нее совершили покушение через несколько лет после заключения брака с герцогом.

– Кто? – выдохнул он.

– Дай-ка погляжу…

Я принялся листать страницы, но Ян не выдержал, отобрал у меня книгу и вчитался в мелкие строчки сам.

– Шпионы Ииная, – забормотал он. – Ну ясно, это из-за Айрис с Бреном. Там не могли не узнать, что Энжи на нашей стороне, и решили заткнуть хотя бы ее, раз к Исару не подобраться…

– Вашей – это на стороне оборотней? – уточнил я, внимательно за ним наблюдая.

Исар – это, видимо, Исангерд дель Йенс. Имя стало популярным, и именно так его сокращали для близких людей. Однако Айрис, Брен – эти имена мне ни о чем не говорили. Время правления супругов дель Йенс у нас было хорошо известно – при них в герцогстве после долгого упадка начался крутой подъем, сделавший нас из захолустной страны, готовой вот-вот потерять независимость, сильным государством. Но увы, я не настолько дотошно учил историю, чтобы помнить всех сподвижников герцога.

А Ян еще и не торопился отвечать, лихорадочно шелестя страницами. Наконец он захлопнул книгу и так впихнул ее мне обратно, как будто это я был виноват в смерти его подруги.

– Это и у вас было? – гневно вопросил он, сверкая на меня глазами.

– Нет. Герцог и его жена благополучно дожили до старости, воплотив почти все свои идеи. Кем тебе приходилась герцогиня?

Ян тяжело сел в кресло, схватился за голову и тихо застонал.

– Подругой, – едва слышно признался он, глядя в пустоту. – Близкой. Если бы не я, Энжи никогда бы не поехала бы во дворец и не познакомилась с герцогом. Я поехал с ней – у нас… у меня были такие далеко идущие планы насчет всего герцогства! Исар пощадил мою жизнь. Они с Энжи были так счастливы. А я, выходит, вот как им отплатил…

Меня как будто по голове ударили. Проклятье! Ян Фаэртонский – вот кто передо мной! И как я раньше не догадался?

Речь оборотня казалась бессвязной – если не знать, что герцог и герцогиня познакомились благодаря заговору оборотней, собиравшихся устроить в Маравии переворот. Но герцог сделал неожиданный ход – он признал магических существ, которые долгое время считались чуть ли не демонами, и позволил им открыто жить в нашей стране. Это заставило часть заговорщиков передумать и присягнуть дель Йенсу. В их числе был и некий оборотень-рысь Ян, который позже стал героем Оборотнической войны и получил прозвище Фаэртонский благодаря городу, в котором жил. Оттуда же, из Фаэртона, происходила и Энжи, жена дель Йенса…

– Эй, – позвал я. – Вряд ли тебя это утешит, но в моем времени тебя знают все оборотни, а в квартале, где они живут, тебе даже установили статую. Правда, она… кхм… несколько отличается от тебя настоящего. Прости, что сразу не признал.

Тот отнял от лица руки и горько усмехнулся.

– Энжи тоже все время шутила, что на портретах ее рисуют лучше, чем она есть. Так значит, в вашем времени у них с Исаром всё хорошо, а я герой?

– Именно так.

– А здесь мое имя даже не упоминается, – вздохнул он.

Вдруг Ян подскочил, подпрыгнул к моему креслу и схватил гримуар