Час спустя в долине за полем боя приземлилось шесть «Тайфунов» – транспортировщиков боевой техники. С орбиты Асгарда они доставили на Локи целую роту Имперских страйдеров морского десанта. Сверкающие машины, среди которых были громоздкие «Катаны» и «Самураи», шустрые «Тахисы» и «Тантосы», все цвета чёрного янтаря с эмблемой Империи, изображающей восходящее солнце, проворно окружили купол, образовав защитный периметр. Тай-и в чёрном командирском «Даймио», коротко заявил Кате, что прибыл сменить ее и приказал собрать взвод и возвращаться на базу. VK-141 уже ждали. Никакой благодарности или похвалы Катя не услышала, только сжатое: «Прибыл на смену» и череду коротких приказов.

«Хорошо же, – подумала Катя, – а где же вы были, когда мы так остро в вас нуждались?»

Внизу, в долине люди в полном боевом вооружении и защитных скафандрах проверяли жизнеспособность обломков вражеских машин, собирали образцы боевой техники, тщетно пытаясь отыскать ответ на вопрос относительно психики и биологии ксенофобов, признаков которых после гибели машин никогда не выявлялось. Катя была совершенно уверена, что и на этот раз им не удастся найти ничего, кроме фантастических достижений нанотехнологий ксенов и несколько образцов гниющей органики. Останки боевых машин ксенофобов мало чем могли помочь человеку разгадать тайну его противника.

От взгляда богов войны её маленькая тайна всё же не ускользнула – Митч был мёртв. «Никогда! – пообещала она себе. – Больше никогда в жизни не сближусь я ни с одной живой душой!»

По прошествии трёх веков нам по-прежнему приходится сражаться, а раз так, то не обойтись без машин, умственные способности которых превосходят наши собственные, иногда они становятся нашими симбиотическими партнёрами. Но многие люди так и не научились управлять ими.

«Человек и его создание»

Доктор Карл Гюнтер Филдинг,

2488 год Всеобщей эры

– Привет, Суреш! – воскликнул Дэв, входя в комнату отдыха казармы. – Я слышал, ты теперь не единственный нихонджин на Локи!

Суреш Гупта усмехнулся, обнажив на смуглом лице поразительно белые зубы.

– Давно пора, – ответил он и торжественно поднёс руку к тому месту, где билось сердце. – Ты только представь, человек моей культуры и воспитания – один среди варваров.

Синтин Доул лягнула его ногой под зад.

– Не забывай, американцы первыми высадились на Луне!

– Это, конечно, так, – ответил Гупта. – Но не забывай, что это было до того, как японцы завоевали первенство в космической промышленности.

Все, кто находился в комнате, рассмеялись. Гупта был землянином, выходцем из Андра Прадеш, государства, бывшего частью Японской Империи с момента самоликвидации Индийской Федерации, которая произошла в середине XXI века. Однако в культурном и этническом смысле государство это было таким же японским, как Сингапур или Гонконг. Всё же считалось, что в роте призывников номер 3/1 он был единственным японцем, в результате чего у него развилось добродушное чувство превосходства над своими товарищами по казарме.

В силу исторических и планетографических причин шестеро из них держались более или менее сплоченно. Всего в Третьей казарме приёмного пункта Мидгардской Гегемонийской Гвардии проживало в настоящее время сорок два человека. Доул и Кастельяно были выходцами из Новой Америки, Гаффет с Радуги и Джекобсон со Свободы также были родом из Северной Америки, в то время как Гупта и Дэв были с Земли. Тот факт, что Дэв был одновременно и землянином и американцем, в кругу выходцев из внешних миров сразу сделал его достопримечательностью. Новая Америка, Радуга и Свобода были связаны сильными культурными узами с Америкой, которой больше не было на Земле. Там она существовала только в романтических виртуальных драмах.

– Итак, что империалисты делают на Локи? – вопрошала Эрика Джекобсон, отбрасывая от лица прядь изумительно длинных светлых волос. – Совершают обход трущоб?

– Кузо!*[6]– выругался Кастельяно. – Парни, вы это слышали? Мой приятель из командования заручился истинным хонтом.

– Ага, щас, – заметила Доул. «Хонт» было словом из военного жаргона, заимствованным из выражения нихонго – «хонто но кото», что означает «истинная правда». Призывники уже хорошо усвоили, что смысловое значение выражения «истинный хонт» вмещалось в рамки от сильного преувеличения до дичайшего вымысла.

– Да нет же, говорю вам, что это правда! В местечке под названием Шлутер, что недалеко отсюда, имел место прорыв обороны. Имперский штаб срочно снарядил туда отряд, чтобы залатать брешь.

– Брось, Кастельяно, – сказал Рэн Гаррет. – Если бы ксены высадились где-нибудь в районе десяти тысяч километров от Бифроста, нам бы точно стало известно об этом.

– Ха! – усмехнулся Кастельяно. – Ты что, чудик, вообразил, что они скажут тебе всю правду? Ну, ты даёшь.

– Почему бы и нет? – удивилась Доул. – После происшествия на Лунг Ши, любое появление ксенов вблизи от небесного лифта вызвало бы много разговоров. Шила в мешке не утаишь.

Дэв, почувствовав себя неуютно, заёрзал в кресле. Беседа зашла слишком далеко и коснулась неприятной для него темы. В роте 3/1 он находился уже четыре дня. Оказавшись в тисках военной дисциплины, когда строем приходилось ходить в столовую, в экзаменационный центр, где их подвергали бесконечной череде цефалотестирования, жизнь по расписанию представлялась ему жутко скучной. В большинстве своем ходжи – этим словом на искажённом нихонго обозначались новобранцы – были предоставлены самим себе, однако, как выразилась Синтин Доул, это будет продолжаться только «до тех пор, пока они не выяснят, кто на что способен».

Единственным человеком в группе, который не ждал назначения для прохождения стажировки, был Фил Кастельяно, ветеран армии с пятилетним опытом службы. Теперь его интересовала только демобилизация. Все остальные обитатели лагеря были в основном молодые новобранцы, в основном уроженцы Локи. Несколько человек были на Локи новичками, эмигрировавшими в колонию в целях поиска работы и, в конце концов, записавшиеся в Гвардию Гегемонии добровольцами. Были среди них и такие, как Дэв или Рэн Гаррет, состоявшие раньше в экипаже того или иного корабля на Орбите Асгарда и оставившие эту работу.

Преимущественное большинство новобранцев запасной роты решило проходить стажировку в области технических служб – коммуникаций, виртуальной обработки данных, систем ИИ, обслуживания и ремонта, медицинской техники. Несколько новобранцев, включая Суреша Гупту и Эрику Джекобсон, выразили желание проходить службу в войсках страйдеров, хотя Дэву это желание представлялось довольно странным. С какой стати человек мог решиться добровольно продлить срок службы с пяти до семи лет, рискуя в любую минуту загреметь в пехоту? И всё это только ради того, чтобы стать в бою большой неповоротливой мишенью? Уорстрайдеры, на взгляд Дэва, были запатентованными дубинами, громоздкими грудами железа, нерасторопными чудовищами, которые могли сражаться с противником, только находясь в непосредственной близости от него. Ни о чем другом, кроме флота, он не хотел и слышать.