на то, что на календаре была середина ноября. Очевидно, что она либо не смотрела на календарь, либо ей было все равно, она приходила когда хотела и уходила когда уже вовсю прогоняли.

Ясно было одно, что она пришла надолго. Кот уже привык к новому окну, и с интересом наблюдал за маленькими человечками внизу, пока покои его, постепенно заполнялись всяким ненужным хламом. Все бы ничего, если бы однажды Зимняя не повесила шторы на любимое окно короля. И теперь вместо того, чтобы просто перепрыгнуть со спинки кресла на подоконник, ему приходилось слезать на пол и хорошенько приготовившись, прыгать до самого окна, а это было не так уж просто. Благо, что он периодически занимался и был в прекрасной форме.

После того как прислуги заставили комнату короля своими безделушками, они добрались до подоконников, заполняя их горшками с еще более бесполезными цветами. Хоть некоторые из них и казались королю милыми, сам факт того, что его подоконник превратили в джунгли, сильно его злил, потому ни себе, ни кому-нибудь еще, в любви к цветам кот не признавался. Только Зимняя иногда замечала покусанные листья, когда поливала растения.

– Риччи! – вскрикивала она. – Ты опять ел мой фикус!

– Почему сразу я? – возмущенно мяукал кот. – Вон этот вот съел, – указал он на лежащего на диване Бородатого, который уже с полчаса молча пялился в телевизор, перелистывая канал за каналом.

– Точно ты! – разглядывая лепестки словно сыщик, комментировала она. – Вон какие следы от зубов оставил.

Кот виновато опустил голову. Он понял, что пойман и даже успел придумать, как в следующий раз не оставит следов, съедая листики целиком.

Уже этим вечером он решился опробовать свой план на деле. Прислуги пошли ужинать, с недавнего времени они ужинали исключительно на кухне, сменив подоконник на новенький обеденный стол. Ричард есть не хотел, тем более в телевизоре Бородатого он краем уха слышал, что китайцы едят много зелени и от того держат себя в хорошей форме. Кто такие китайцы Ричард не знал, зато зелени на подоконнике было хоть отбавляй, а хорошая форма это не хурлы-мурлы. Потихонечку, на этот раз съедая листья целиком, чтобы не оставалось следов, кот насыщал свой пушистый организм так необходимой для его формы зеленью. Листик за листиком, он оголял тонкие ветки растения, как вдруг на пороге возникла Зимняя и неистовым криком произнесла его имя, добавив к этому пару тройку непонятных, но весьма обидных словечек. Как она появилась настолько незаметно, король не понял, но в надежде на то, что она не успела увидеть много, он попытался молниеносно быстро перебежать на свое ложе и сделать заспанный вид. Кот прыгнул с подоконника на кресло, и уже в полете сделал заспанный вид, забыв внести в свой план одну деталь, свисающую от самого потолка до пола, и это самая деталь, именуемая шторками, загубила всю операцию на корню. Кот приземлился на спинку кресла вместе со шторами, зацепившись за них когтями, с громким треском занавески отцепились от карниза, и кот, завернутый в них, рухнул в свое ложе. Смысла в его заспанной морде становилось все меньше, Зимняя подняла такой крик, что он ошарашено вылупил глаза, и как можно глубже вжался в кресло.

Утром Зимняя устроилась в ложе короля, согнав заспанного уже не понарошку кота, и принялась зашивать шторы, изрядно покоцанные когтями. Ричард без сопротивлений уступил даме место, перейдя в угол комнаты. Пусть сидит себе на здоровье, когда она в таком расположении духа, ее даже Бородатый боится, ходит на полусогнутых, а борода клочками встает. А Зимняя была в то утро в наихудшем своем настроении. Пока зашивала шторы, высказала Ричарду сполна, и за них, и за фикус, будь он не ладен, от одного упоминания о нем, у кота что-то щемило внутри. Наверно совесть, думал он.

– Как же ты мог, дурень? – говорила она. – Это же фикус Бенджамина.

И снова совесть кольнула кота куда-то в бок. "Бенджамина, почем мне было знать чей это фикус", – подумал кот, и вновь совесть прервала его мысли, тяжелым молотом она ударила ему под дых, глаза словно закрыла тонкая мутная пленка, боль разошлась по животу сотнями иголок.

Ричард до того совестливо переживал свое плохое поведение, что пролежал в этом углу до самого обеда, отказавшись и от него. Решив, что с ним что-то не так, Зимняя заволновалась, увидев взволнованную Зимнюю, заволновался и сам Бородатый. Они крутились вокруг кота, трогали его, щупали живот, потом они схватили его на руки и, одевшись, выбежали из дома, говоря о каком-то веттиране. Ехали молча, Зимняя взволнованно чесала ладони, Ричард спокойно лежал у нее на коленях, отказавшись смотреть в окно.

У Веттирана, в небольшом холле собралась целая толпа собак и котов разных пород, вместе с их людьми. Они все тесно расположились на скамейке напротив высокой стойки, из-за которой выглядывала пышная рыжая шевелюра. Зимняя подошла к шевелюре, и дрожащим голосом спросила ее как им попасть на прием. Шевелюра (ее обладательницу коту не было видно) затряслась, и под ней раздался скрипучий голос.

– А что с вашим котиком?

– Съел фикус, теперь у него слабость и пропал аппетит, – ответила Зимняя.

– Это еще что, вот у нас один пациент, – шевелюра приподнялась и голос опустился до шепота. – Съел кусок мыла, представляете. Сидит теперь пузыри пускает.

– А нам то, что делать? – вновь взволнованно спросила Зимняя.

– Ой, простите. Пищевое отравление, кабинет номер три, – раздался вновь голос. – И не волнуйтесь вы так, фикус он в какой-то степени даже полезен, вот мой муж как-то…ой, что это я, ступайте ступайте.

Поблагодарив шевелюру, Зимняя прошагала до кабинета с табличкой три, и, спросив кто последний, присела на единственное свободное место на лавочке. Бородатый постоял пару минут рядом, и сказав что лучше подождет на улице, направился к выходу. ''Конечно, иди, предательская твоя морда'', подумал кот и обижено отвернулся. В нос коту тут же ударил едкий запах мыла. Послышалось негромкое икание, и струйка маленьких пузырьков устремилась к потолку.

– Прошу прощенья, – тяфкнул лежащий рядом пес и повернулся к Ричарду.

Король не мог поверить своим замыленным глазам, перед ним лежал ни кто иной как его друг Брауни.

– Привет…друг, – от удивления пес заикал еще активнее. – Вот так встреча!

– Здравствуй лорд Брауни! – радостно мяукнул кот.

– Ради такой встречи никакого мыла не жалко, – он отправил к потолку очередную партию пузырьков.

– Как же ты умудрился съесть мыло? – поинтересовался Ричард.

– Ммм, от него исходил такой аромат, как от арбуза, только арбуз от меня обычно прячут подальше,