В остальном же почти две тысячи матросов, находившихся на борту линкора, должны были развлекать себя сами. Были созданы новые театральные труппы и оркестры. В трех кинозалах корабля крутили новые немецкие фильмы, в том числе пропагандистские, и киножурналы. Библиотека была хорошо укомплектована романами и научной фантастикой, политической литературы было мало.

Согласно британским протоколам допросов, в свободное время члены экипажа в основном играли в карты. Азартные игры вообще-то не поощрялись, но офицеры делали вид, что ничего не замечают. Гельмут Файфер был одним из лучших игроков в карты на корабле. Гельмут Бакхаус вспоминает:

Для любителей спорта лучшего места, чем Ланг-фьорд, нельзя было придумать. Организация Тодта построила два причала у Сопнеса, которые назывались «Ганза» и «Блюхер». Каждый день, около двух часов пополудни, катера доставляли на берег моряков, свободных от вахты. Зимой, примерно до полшестого, можно было покататься на лыжах, а летом желающие уходили в горы, играли в футбол, собирали ягоду и грибы.

— говорит Бакхаус, который использовал любую возможность, чтобы вырваться на природу.

Однако несчастья, преследовавшие капитана цур зее Хюффмайера, не кончались. 8 апреля 1943 года «Шарнхорст» потряс взрыв, прогремевший где-то в его чреве.

— вспоминает Файфер. —

Вскоре после этого один из гидросамолетов «Арадо», находившихся на борту линкора, зацепился за провод электросети и разбился, летчик погиб. Все восемнадцать человек были похоронены с воинскими почестями на немецком кладбище в Эльвебаккене (Альта). Семьям сообщили, что они погибли в бою.

Запасы топлива для котлов «Шарнхорста» были ограниченными, и его нужно было экономить. Прошел целый месяц, прежде чем линкор вышел на первые тактические учения, которые проводились в конце апреля в Стьернсунне. Через три недели в море вышла вся Боевая группа во главе с «Тирпицем», но всего на один день. Спустя еще месяц «Шарнхорст» и «Лютцов» были переведены в Каа-фьорд, где их встретили три начальника: командующий местными операциями адмирал Оскар Кумметц, командующий операциями в Северной Норвегии контр-адмирал Отто Клюбер и командующий флотом генерал-адмирал Отто Шнивинд. Церемония встречи была весьма впечатляющей. Флотские оркестры играли марши, нацистские флаги развевались и хлопали на ветру, а позолота козырьков, обшлагов и погонов сверкала на солнце. Но все было впустую: ни воинственные выступления, ни помпезность мероприятия не могли скрыть тот факт, что все сильнее чувствуются разочарование и упадок духа, к тому же ситуацию усугубляли безрадостные новости из дома.

Подводя итоги всех этих событий, в августе Хюффмайер записал в своем дневнике:

Одним из тех, кому прошедшие шесть месяцев казались крайне утомительными, был 21-летний Генрих Мюльх из Гисена. Благодаря должности писаря в штабе адмирала он имел допуск к секретным документам. Поэтому он видел и понимал больше, чем большинство его товарищей; однако в письмах, которые он писал домой, ему следовало выражаться осторожно:

Как было сказано выше, переписка между юным Мюльхом и ученицей ювелира Гертрудой Дамаски, жившей в его родном городе Гисене, началась случайно — в виде обычного письма, адресованного неизвестному моряку.

— говорила Гертруда.

За первым письмом последовало много других писем. В июле 1943 года Генриху предоставили отпуск. На автобусе он доехал до Альтейдера, после чего ему предстояло совершить длительное путешествие на юг через Норвегию и Данию. Гертруда вспоминает:

Август оказался замечательным временем для них обоих. Они вместе проводили длинные, напоенные ароматами вечера и гуляли, держась за руки. Постепенно, в ходе нескончаемых и все более доверительных разговоров, возникло чувство взаимной любви. И, если вокруг никого не было, они украдкой целовались и прижимались друг к другу: