— Принеси воды, Элмо, — прошипела Санни. — Большой стакан! Быстро!

Я ринулся в тот угол, где у нас была раковина и посуда для приготовления кофе, и вернулся со стаканом в руках.

Санни взяла его у меня и протянула мистеру Ричардсону.

— Выпейте воды! — спокойно сказала она.

Он нетерпеливо отмахнулся.

А затем случилось нечто странное. Санни — ловкая, проворная Санни, королева гимнастики — вдруг неуклюже отскочила, потеряла равновесие и выплеснула всю воду прямо на пиджак мистера Ричардсона.

Лиз взвизгнула, а мистер Ричардсон взревел от ярости.

— Ах, — пискнула Санни, — ах, как мне ужасно стыдно. Ах, скорее снимите пиджак, мы его сейчас же высушим. Помоги, Ник!

Она уже стягивала с него пиджак. Банковский служащий пытался сопротивляться, но Санни была для него слишком шустрой. За пару секунд она сняла пиджак и передала его Нику.

— В кухне есть полотенце, — беспомощно сказал я, но Ник уже мчался в направлении туалета.

Мистер Ричардсон стоял в одной жилетке, дрожа и хмуро глядя на нас. Он больше ничего не сказал. Прошла, казалось, вечность, Пока не вернулся Ник.

— Наконец-то! — мистер Ричардсон схватил свой пиджак и начал надевать его.

— Больше мне не звони, — бросил Он мне, влезая в рукава. — Можешь проститься со своими пятьюдесятью долларами, ты, дурачок!

Он свирепо взглянул на Лиз, которая пыталась отступить в тень, и вылетел в коридор. Мы услышали, как за ним захлопнулась дверь.

— Как неловко! — простонала Ришель.

— Санни, как ты могла допустить такое, зная, что моя мама работает у этого человека? — захныкала Лиз. Потом она вдруг замолчала и прищуренными глазами оглядела Ника, Санни и Тома.

— Выкладывайте, — подозрительно сказала она. — Что это вы все трое такие самодовольные?

— Потому что наш план сработал! — ликующе крикнул Том. — Ты справилась с ужасно трудным делом, Санни. Я не мог себе представить, как ты снимешь с него пиджак, но ты сумела сделать это блестяще.

— О, это было нетрудно, — сказала она со скромной улыбкой. — Я просто ткнула его под лопатку большим пальцем, чтобы заставить отвести назад плечи. Таэквондо учит нас еще и не таким штучкам. Можете сами попробовать.

— Не могу поверить! — вскричала Лиз. — Так ты нарочно вылила воду на маминого начальника, а потом напала на него?! У бедной мамы и без того хватает неприятностей в банке!

— Да не беспокойся ты о своей маме, — хладнокровно сказал Ник. — Мистеру Ричардсону теперь не до нее. Он думает только о письме, которое я нашел в нагрудном кармане его пиджака.

— Да! — Том взмахнул рукой, торжествуя. — Оно там было! Я знал это! Что я говорил?

— Оно выглядело так же, как и остальные, и было подписано: «Око». Там было сказано:

ТЫ ДУМАЕШЬ, ТЫ ТАКОЙ УМНЫЙ, НО Я ЗНАЮ ПРО ТЕБЯ ВСЕ.

СКОРО КАЖДЫЙ УЗНАЕТ. ТОГДА БЫТЬ БЕДЕ. ТАК ТЕБЕ И НАДО!

У Ника была великолепная память. Он улыбался нам, ожидая аплодисментов, но Ришель лишь пожала плечами.

— Ну так что? Это нам ничего не дает. Весь этот детский спектакль был ни к чему, — сказала она, тряхнув головой. — Это письмо точно такое же, как и остальные. Оно не сообщает нам ничего нового. По правде говоря, оно вообще ничего не сообщает.

Я посмотрел на нее с изумлением. Внезапно у меня в мозгу что-то перевернулось. Я почувствовал, как мысли со страшной скоростью выстраиваются в логическую цепочку.

— Ришель, ты гений! — завопил я. Ришель заморгала.

— А что я сказала?

— Что письмо вообще ничего не сообщает!

Ник устало вздохнул.

— О чем ты, Циммер? — протянул он.

— Разве ты не видишь? Ришель абсолютно права: письмо вообще ни о чем не сообщает!

Ришель наморщила лоб.

— Я знаю, что я гораздо толковее, чем людям кажется, — сказала она. — Но на этот раз не понимаю, в чем дело.

— И я тоже, — вставил Том.

Я повернулся и показал на ряд писем на столе.

— Ну-ка, прочтите их заново! — взволнованно сказал я. — Ни одно из них не сообщает ничего конкретного! Это только смутные угрозы и больше ничего!

Остальные быстро пробежали письма глазами и уставились на меня с хмурым удивлением. Меня разозлило, что они такие тугодумы, — но в то же время я был доволен, что меня одного озарило.

— Мы все не так понимали! — объяснил я. — Мы искали кого-то, кто знает чужие секреты. Но в этих письмах нет никаких доказательств, что их писал человек, который действительно хоть что-то знает. В них ничего не сказано о прошлом миссис Дриск-Хэскелл, или о фарше Сэма Фрина, или о проблемах мисс Эдейр, какие бы они там ни были, или о том, что миссис Флауэр нечиста на руку.

— Да, действительно, — нахмурил Ник. — И как я раньше этого не заметил?

— Никто из нас не заметил, — Лиз покачала головой. — Ах, какие же мы были глупые!

— Говори за себя, Фри, — заявил Том с возмущением. — А почему мы должны были заметить это? Люди, которые их получали, сами не заметили!

— Это как в одном из рассказов про Шерлока Холмса, — взволнованно забормотала Лиз. — Помните, он говорит, что если кому угодно послать записку: «Спасайся, все раскрыто», то практически любой сразу сложит чемоданы и удерет. Потому что большинство людей в чем-то тайно виновато.

— Я — нет, — оскорбленно заявила Ришель.

— Ой ли? — напрямик спросила Лиз. — А как насчет того случая, когда ты потеряла мамино аквамариновое кольцо? Она до сих пор об этом не знает, не так ли? А тот раз, когда в детском саду ты...

— Лиз! — вскрикнула Ришель, покрасив до корней волос.

Лиз недобро усмехнулась. Ник поднял бровь.

— Это правда, — хладнокровно сказал он. — Почти каждый человек совершил хотя бы один поступок, которого он стыдится.

— Один? Да у меня их сотни! — похвастался Том.

— Да и сам Элмо наверняка кое-что скрывает, — поддела Санни.

Я ничего не сказал, но мне пришлось приложить большие усилия, чтобы не покраснеть, как Ришель.

— Итак, суть в том, — сказал Ник, как обычно, привлекая к себе всеобщее внимание, — что все люди, получившие письма, действовали в точности так, как сказал Шерлок Холмс. Они моментально решили, что Око или другой анонимщик — кто бы он ни был — знает их секреты, и испугались.

— Это усложняет проблему, — медленно добавила Лиз. — Потому что теперь анонимщиком может быть кто угодно. Любой, кто знает именно этих людей и хочет сделать их несчастливыми.