– Хорошо. Теперь расскажи, что произошло.

– Я была очень нервный. О, я была такой нервный! Весьвечер. Я слушиваться. Около меня ходить разный люди. Один раз мне казаться,кто-то крался в холл… но это только миссис Хаймес вошла в черный дверь, чтобыне делать грязный главная лестница, так она объяснять. Очень ей важно! Она саманаци, этот ее белый волос, синие глаза, такая выше все, смотрит на меня как нагрязный… грязный…

– Бог с ней, с миссис Хаймес!

– Кто она думает она есть? Может, она учиться дорогойуниверситет, как я? Может, она иметь диплома экономист? Нет, она просто наемныйрабочий. Копать земля и косить трава, и каждая суббота ей платить столькоденег! Как она может называться леди?

– Я же сказал: бог с ней! Давай дальше.

– Я брать шерри, стаканы и маленькое печенье, котороеготовить днем, очень вкусный, и ходить гостиная. Звонить дверь, я ходитьоткрывать… Потом еще ходить, и еще. Я все открывать и открывать. Оченьунизительный занятия, но я его делать. Потом возвращаться чулан и начинатьчистить серебро, я думала, это удобно, потому что, когда приходить убивать, ябуду иметь нож для туша, очень острый и очень большой.

– Ты весьма предусмотрительна.

– А потом вдруг я слушать, как стреляли. Я думала: этослучилось. И начала бежать столовой. Эта другая дверь, ее нельзя открывать. Ястояла, слушивалась, и тогда был третий выстрел, и тяжелая шум здесь, в холле.Я вертеть ручка дверь, но ее запирать с та сторона. Я… как это… в мышеловка. Ячуть с ума не сходить. Я кричать, кричать и бить дверь. Потом в конец ееоткрывать и давать меня выходить. Я приносить свечи, много свечи… потом светзажигали, и я видела кровь… кровь! Ай! Я не первый раз видеть кровь. Моймаленький брат… я видеть, как его убивали… я видеть кровь на улица… людей застрелять,они умирать… Я…

– Все ясно, – прервал ее инспектор Краддок. –Большое спасибо.

– А теперь, – с пафосом продолжила Мици, –можете меня арестовать и носить тюрьма.

– Не сегодня, – сказал Краддок.

Когда Краддок с Флетчером шли через холл к выходу, параднаядверь распахнулась, и они чуть не налетели на высокого красивого юношу.

– Легавые! Чтоб мне пусто было! – воскликнул он.

– Мистер Патрик Симмонс?

– Так точно, инспектор. Вы ведь инспектор, а онсержант, да?

– Совершенно верно, мистер Симмонс. Не могли бы выуделить мне несколько минут?

– Я невиновен, инспектор. Клянусь, невиновен!

– Не валяйте дурака, мистер Симмонс. У меня нетвремени, мне еще нужно поговорить с кучей народу. Что это за комната? Мы можемтут посидеть?

– Это кабинет, но здесь никто не работает.

– А мне говорили, вы на занятиях, – протянулКраддок.

– Я понял, что не могу сосредоточиться на математике, ивернулся домой.

Инспектор держался официально: потребовал, чтобы Патрикназвал свое полное имя и возраст, сообщил об отношении к военной службе.

– А теперь, мистер Симмонс, пожалуйста, опишитевчерашний вечер.

– Мы заклали упитанного тельца. Я хочу сказать, Мицисамолично изготовила мятные печенья, а тетя Летти откупорила новую бутылочкушерри…

– Новую? – прервал его Краддок. – А что, быластарая?

– Да. Целых полбутылки. Но тете Летти эта чем-то неприглянулась.

– Она нервничала?

– Да не больно-то. Она весьма рассудительная женщина.Это старуха Банни всех взвинтила – весь день каркала.

– Значит, мисс Баннер действительно обуревали дурныепредчувствия?

– Да, она здорово помотала нам нервы.

– Мисс Баннер восприняла объявление всерьез?

– Еще как всерьез! До смерти перепугалась!

– Мисс Блэклок поначалу заподозрила вас в причастностик публикации объявления. Почему?

– А меня тут всегда обвиняют во всех смертных грехах!

– Вы хотите сказать, что непричастны к публикацииобъявления?

– Я? Да ни с какого бока!

– И вы никогда прежде не видели Руди Шерца, не общалисьс ним?

– Нет.

– Но подобные шутки в вашем духе, не так ли?

– Кто вам сказал? Все из-за того, что меня дернулоднажды черт подложить Банни в постель яблочный пирог. А потом я еще послалМици открытку, в которой написал: «Осторожно! Гестапо напало на ваш след!»

– Расскажите о случившемся.

– Когда я вышел в маленькую комнату, чтобы принестишерри, вдруг погас свет. Я обернулся и увидел в дверях какого-то типа. Онрявкнул: «А ну руки вверх!» Все разохались, развопились, а я стоял иприкидывал, как бы половчее сбить его с ног. Но он вдруг принялся палить изпистолета, а потом повалился на пол; фонарь упал, и опять стало темно. Тутполковник Истербрук начал драть свою луженую глотку: «Свет! Свет!..» А где яему возьму свет? Разве моя зажигалка долго протянет? Эти проклятые новинки –сплошное надувательство.

– Как вам показалось, налетчик целился именно в миссБлэклок?

– Откуда я знаю? Думаю, он пальнул просто так, шуткиради, а потом понял, что заигрался.

– И покончил жизнь самоубийством?

– Почему бы и нет? У него физиономия мелкого жулика,такие легко впадают в панику.

– Вы твердо уверены, что раньше его не видели?

– Да, твердо.

– Благодарю вас, мистер Симмонс. Я хотел бы опроситьвсех остальных, кто был здесь вчера. В каком порядке это лучше сделать?

– Так, дайте сообразить… Наша Филиппа – миссис Хаймес,работает в «Дайас-Холле». Ворота почти напротив наших. А от «Дайас-Холла» ближевсего до Светтенхэмов. Спросите – вам любой покажет дорогу.

«Дайас-Холл» сильно пострадал во время войны. Там, гдераньше росла спаржа, теперь радостно зеленели сорняки, среди которых, каксвидетели преступления, с превеликим трудом пробивались жалкие, тощие пучочкиспаржи. Зато вьюнки, крестовник и прочее безобразие чувствовали себя в усадьбевольготно.

Часть огорода, правда, уже была приведена в порядок, и тамКраддок обнаружил унылого старика, который задумчиво опирался о заступ.

– Вы небось миссис Хаймес разыскиваете? Уж и не знаю,где ее сыскать. Она все поперек делает. Ничьих советов не слушает. Я к ней счистой душой, да что толку? Нынешние девчонки никого не слушают, никого.Думают, раз штаны надели и уселись на трактор, так им никто не указ! Но тутнастоящий садовник нужен. А эту премудрость в один день не одолеешь. Да,настоящий садовник – вот кто тут нужен.