Внимание Эмили привлек жареный рис с креветками.

— Я начинаю думать, что заказала не то, что надо, — проговорила она.

— Хотите попробовать?

Эмили покачала головой:

— Мы недостаточно знакомы друг с другом, чтобы я ела из вашей тарелки.

— Значит, будет второе свидание?

Ничего себе! За кого же она позволила ему себя принять? Эмили едва не застонала.

— Мадэни… — начала она.

Он поднял руку, останавливая ее:

— Вы собираетесь сказать мне, что у нас не свидание. Я прав? — Его взгляд был таким же прямым, как его слова.

— Я думаю, что у вас могло создаться неправильное впечатление обо мне. — Она выпрямилась и откашлялась. — Там, в доме моих родителей.

— Когда вы поцеловали меня, хотите сказать?

Эмили почувствовала, что стала такого же цвета, как дракон на стенной росписи.

— Да. Тогда.

— Вас не оскорбит, если я скажу, что мне было это приятно?

— Я… я…

Эмили, наверное, так и продолжала бы заикаться, если бы Мадэни не прервал ее:

— У меня совершенно не сложилось впечатления о вас как о… развратной женщине. Вы же объяснили мне, почему поцеловали меня.

— Я просто хотела… Дело в том, что у нас с вами деловые отношения.

— Да.

— Мне кажется, было бы лучше, если бы они таковыми и оставались.

Произнеся это, она сказала себе, что говорит искренне, хотя что-то похожее на разочарование кольнуло ее.

Эмили показалось, что какое-то облако набежало на темные глаза Мадэни, но выражение лица и все поведение никак не изменились. Его голос прозвучал даже как-то прозаично, когда он ответил:

— Договорились.

Какое-то время они ели в полном молчании. Потом Мадэни выудил своими палочками для еды из коричневого риса толстую креветку и положил на край тарелки Эмили.

— Может быть, в добавление к тому, что у нас деловые отношения, мы могли бы стать и друзьями?

— Друзьями?

— Да.

Она заморгала и улыбнулась:

— Я была бы рада.

Вечер был прекрасный, теплый и свежий. Мадэни поинтересовался у Эмили, не будет ли она против, если они после ресторана пройдутся пешком?

«Друзьям же это не возбраняется», — сказал он себе мысленно.

— А как же Азим?

Эмили повернулась и посмотрела по сторонам. Ни водителя, ни «мерседеса» нигде не было видно.

— Он подъезжает, когда я ему звоню.

Но Мадэни еще не звонил. Он планировал сделать это перед тем, как они закончат есть горячее. Обычно он так делал, стремясь дать своему водителю достаточно времени на то, чтобы подъехать и встать у обочины тротуара. Но сейчас он все оттягивал время, не в силах расстаться с Эмили.

— А он не возражает, что ему приходится находиться где-то рядом, дожидаясь телефонного звонка? — спросила она.

— Да не слишком, — улыбнулся Мадэни, прекрасно зная, что его закадычный друг будет потом здорово ворчать на него. Он всегда делал это.

Эмили взяла свою маленькую сумочку в другую руку и слегка повернулась, предпочитая смотреть на Мадэни, а не на витрины антикварных лавок и редких вещей.

— У меня такое чувство, что вас двоих связывает нечто большее, чем просто отношения работодателя со своим сотрудником.

— Так и есть, — просто ответил Мадэни.

— Это трудно — быть одновременно его другом и боссом? — спросила она.

— Иногда бывает трудно, — начал Мадэни. Будучи сыном кашакрского правителя, он привык к тому, что люди беспрекословно исполняют его просьбы. Азим был исключением. — Мы с Азимом не всегда соглашаемся друг с другом, но он один из немногих моих знакомых, кто не боится высказывать свое откровенное мнение. Я уважаю его за это.

— Вы не кажетесь мне таким уж грозным, — пошутила Эмили. — Наверное, существует какая-то другая ваша сторона, которую я не вижу.

Если бы она только знала! Мадэни едва не ляпнул ей о своем титуле, просто чтобы понять, изменит ли это ее отношение к нему. Он надеялся, что она сможет, как Азим, видеть в нем прежде всего человека, а потом уже — будущего правителя. Но, открыв ей, кто он, Мадэни выдаст другой свой секрет. Хотя он не чувствовал за собой никакой вины — их с Эмили поцелуй случился по ее инициативе, — он уж слишком наслаждался ее обществом. Легкость и интимность их беседы, безусловно, исчезнет, как только Эмили узнает о предстоящем объявлении о его помолвке. А она продолжала:

— То, что Азим честно выражает свое мнение, делает его не просто вашим другом, а хорошим другом. Надеюсь, вы цените его прямоту. У меня тоже есть одна хорошая подруга — была, точнее говоря, — которая пыталась сказать мне, что Рид не тот человек, который мне нужен. Она пыталась убедить меня, что в ответственный момент он не придет мне на помощь. Что он не поддержит мою карьеру. Но я ее не послушала. Не стала бы слушать…

— Вы не хотели, чтобы она оказалась права, — сказал он, думая о своих спорах с Азимом по поводу договорного брачного соглашения.

— Вот именно! Мы несколько раз ссорились из-за Рида. Я оправдывала его поведение. А она разбивала все мои аргументы. Наши отношения стали напряженными. И я стала звонить ей гораздо реже. Находила причины, по которым отказывалась выпить с ней кофе или пообедать. В конце концов мы вообще перестали звонить друг другу. И не общаемся вот уже почти три года.

— Судя по всему, вас это волнует. Почему бы вам не позвонить ей теперь? — спросил он.

— Наверное, я стесняюсь, — грустно засмеялась Эмили. — Донна была абсолютно права насчет Рида.

— Значит, из-за своей стеснительности вы намерены лишать себя ее дружбы сейчас?

Эмили сморщила нос. Это выглядело не слишком сексуально, но он нашел эту ее гримасу именно такой.

— Ваши слова заставляют меня чувствовать, что я сказала глупость.

— Извините. Это не было моей целью.

— Нет, не извиняйтесь. Вы правы, Мадэни. На все сто процентов. Я действительно сглупила. Я так скучала по ней, — с чувством сказала она. — У меня есть и другие подруги, конечно, но с Донной мы дружили целую вечность…

— Раз так, не важно, сколько времени прошло. Она обрадуется вашему звонку.

— Да. — Эмили задумчиво кивнула, потом закивала с горячностью. — Она обрадуется. Я позвоню ей. Прямо завтра с утра. Или даже сегодня, как только приду домой. Спасибо. Вы прекрасный слушатель.

— Пытаюсь быть таким.

Это было качество, которое, как довольно часто напоминал Мадэни его отец, пригодится ему, когда он станет правителем.