— И как это могло получиться, что мы с тобой сестры? — Эмили внимательно взглянула на сестру. — У нас одни и те же родители. Во многих отношениях у нас были одни и те же возможности. Как могло случиться, что мы абсолютно разные? И я имею в виду не только внешность. Я хочу добиться всего сама. Ты… ты же ждешь, чтобы всю тяжелую работу за тебя выполняли другие. И знаешь, что самое обидное? Они делают это! Мама и папа всегда поддерживали тебя!

— Мне жаль, что ты с такой ревностью относишься ко мне, Эм. Я не виновата в том, что моя жизнь сложилась так хорошо, в отличие от твоей, такой пустой…

— Пустой? — Эмили подумала о своем бизнесе, о том, какое удовлетворение она испытывает оттого, что он процветает. И о своих планах открыть ресторан, которые стали на дюйм ближе к осуществлению. — Это твое мнение?

— Рид говорит…

— Замолчи! — Эмили угрожающе выставила ножичек. — Я не желаю слышать мнение Рида о моей жизни! Я и так слишком часто выслушивала его. И сейчас мы говорим о тебе. Ты способная, Элли. Ты могла бы заняться чем угодно, могла бы стать кем угодно, если бы только занялась собой. Неужели у тебя нет никаких амбиций?

— Есть. — Элли негодующе тряхнула волосами. — Я хочу стать миссис Рид Бенедикт и чтобы о нашей свадьбе весь город говорил потом долгие годы.

Эмили закрыла глаза и вздохнула. Все опять вернулось на круги своя…

— Мне, по крайней мере, не грозит одинокая старость. — Элли предостерегающе подняла руку. — Но я не хочу ссориться. Я не за тем пришла к тебе.

— Ты пришла, чтобы выяснить, не наняла ли я мужской эскорт.

— Я надеялась, что ты нашла кого-то особенного, чтобы привести на мою свадьбу, — холодно сказала Элли. — И я еще не получила твой ответ на наше пригласительное письмо.

— Это потому, что я еще не решила… приду одна или с кем-то.

— Но ты должна прийти, — чуть не простонала Элли. — Ты же должна быть подружкой невесты. — Ее искреннее огорчение могло бы разжалобить Эмили, если бы Элли не добавила тут же: — Если ты откажешься, я буду вынуждена пригласить на нашу свадьбу кузину Констанцу, а она так растолстела после того, как вышла замуж.

Эмили изумленно посмотрела на нее:

— Констанца только что родила ребенка, Элли!

— Привет! Уже три месяца прошло. А если она будет такими же медленными темпами сбрасывать вес, она и в августе все еще будет толстой.

— Трагедия, — пробормотала Эмили.

— Кроме того, органди персикового цвета, который я выбрала для платья подружки, совершенно не идет ей.

Эмили видела это платье. Ни его цвет, ни фасон не пошли бы ни одной подружке невесты, независимо оттого, какой у нее цвет лица или какая фигура. Не потому-то Элли и выбрала такой цвет?

— Подумай еще! — взмолилась Элли.

Да, согласиться с сестрой куда легче, чем выслушивать ее нытье. Эмили, в душе кляня себя, кивнула:

— Хорошо, я подумаю.

— Отлично! — Элли от радости по-детски хлопнула в ладоши, а потом задала вопрос: — А ты приведешь своего нового мужчину на мою свадьбу?

Эмили лишь крепче сжала в руке ножичек:

— Вряд ли.

Элли нахмурилась:

— О, так, значит, ты придешь одна…

— Я не говорила, что вообще приду.

— Эм, — заныла ее сестра. — Ты должна!

— Потому что буду выглядеть в этом платье лучше, чем Констанца?

— Конечно не поэтому. — Элли покусывала губу. — Но ты должна прийти. Я наметила тебе в пару Гранта Барримора. Ты знаешь его.

Да, она знала его. И к тому же терпеть не могла. Рид и Грант были старинными друзьями. Они были членами одной студенческой организации в колледже и считали себя братьями. Но это не помешало Гранту приставать к Эмили однажды ночью, после чрезмерного возлияния.

Неужели больше нет людей, которые были бы способны на преданность и воздержание? Неужели Эмили была единственной, кто ценил честность и считал, что доверие — основа любых отношений?

Мадэни. Мысли о нем всплыли откуда-то из ее подсознания. «Вот кто способен на это, — решила она. — Человеку, который позволил женщине поцеловать его так, как это сделала я, и который в тот же вечер расстался с ней на пороге ее квартиры, было понятно, что такое воздержание».

— А это будет съедобно?

Вопрос Элли вернул Эмили к действительности. Захлопав глазами, она взглянула на сестру:

— Ч-что?

— То, что ты готовишь. Это съедобно? Выглядит не очень аппетитно. — Элли даже сморщила нос.

Эмили опустила глаза на месиво, оставшееся от лимона. Она срезала всю цедру и большую часть горькой белой сердцевины. Маринад был вконец испорчен. Придется делать его заново…

Эмили не выходила у Мадэни из головы всю неделю, начиная с бессонной ночи в воскресенье. Чем больше времени он проводил с ней, тем больше ему хотелось находиться рядом. А после того поцелуя его стали посещать запретные мысли…

Дружба. Это было то, что он предложил ей, когда они обедали в «Фуванге». Это было то, что он выказал ей позже, когда внимательно слушал планы, касающиеся будущего ресторана.

Дружба. Такого у него не было ни с одной женщиной. Дружеские отношения с женщинами случались, но они не становились настоящими друзьями. Он хотел гораздо большего от Эмили. Но дружба — это все, что он мог ей предложить.

«Переспи с ней». Таков был совершенно бесполезный совет Азима. Азим считал, что Мадэни должен завести с Эмили короткий роман, но такой, чтобы он доставил им обоим радость, а в конце купить ей какую-нибудь дорогую побрякушку. И он должен сделать это сейчас, пока еще имеет право. Тогда он вконец избавится от мыслей об Эмили Мерит и других женщинах. Азим произнес это и в воскресенье вечером — слава богу, что на арабском, — когда они подъехали к дому Эмили.

Даже когда Мадэни вернулся к машине, минуты через две, а не пять, которые обещал Азиму, его друг продолжал подзуживать его:

— Не понимаю я тебя. Почему ты здесь, когда молодая красивая женщина одна в своей квартире и раздевается сейчас, пока мы тут разговариваем?

— Замолкни и веди машину!

— Твое настроение улучшилось бы, если бы ты позволил себе немного выпустить пар. Я могу развернуться на следующем светофоре и отвезти тебя обратно. Сомневаюсь, что она будет возражать против такого вторжения.

— Нет.

Но его друг продолжал, словно не слышал Мадэни:

— Судя по тому, как она смотрела на тебя сегодня, она обрадуется твоему приходу.

— Я сказал — нет!

— Я мог бы вернуться за тобой утром, не слишком рано. — Азим повернулся и подмигнул. — У тебя будет прекрасная причина поспать подольше.

— Хватит! — рявкнул Мадэни, когда эротические картины замелькали в его голове. — За ужином сегодня Эмили спросила меня, не трудно ли это — быть одновременно твоим работодателем и другом? Предупреждаю тебя, Азим: если ты будешь продолжать в том же духе, я перестану быть и тем и другим.