— В десятом классе, когда ты недодала мне своей сладости.

Рассмеявшись вслух, Сесилия прижалась к нему еще крепче:

— Значит, сейчас тебе торт не нужен. Как только мы выйдем отсюда, ты получишь столько сладости, сколько захочешь. Ты пробыл со мной весь вечер и ни разу не пожаловался. И за это получишь награду.

Дикон улыбнулся:

— Я только за. Хотя, мне кажется, ты бы справилась и без меня. — Он осмотрел главный зал клуба и собравшихся в нем людей. — По-моему, и я себя больше накручивал про «Техасский клуб». Ничего здесь страшного нет.

— А я тебе говорила.

Телефон Сесилии завибрировал в сумочке, но она не хотела отвечать. Она сидела, прижавшись к Дикону, ждала торт и смотрела, как гости разбредались из зала небольшими группами.

— Господи, дорогая моя! — раздался где-то поблизости голос Симоны.

Симона появилась из ниоткуда, и на ней не было лица. Сесилия посмотрела на подругу, затем снова на разбредающихся гостей. И ее охватила паника. Все вокруг смотрели на свои телефоны. Она испытала такое чувство страха, которое была не в силах подавить. Особенно теперь, когда гости, отрываясь от телефонов, смотрели на нее.

Неужели срок платежа Мэверику уже прошел? Она приняла осознанное решение не переводить ему деньги, но успела забыть про дату.

— Что стряслось? — спросила Сесилия Симону, заранее зная ответ.

Симона повернула телефон экраном к ней и Дикону. Там было фото статьи о смерти Николь Вуд от передозировки. Здесь же было фото Николь с младенцем на руках. То самое, которое Сесилия носила в сумочке. Один абзац был выделен красным фломастером, а снизу зияла приписка:

«Сесилия Морган — она же Сесилия Вуд — дочь наркоманки и наркодельца. Она вам врала, как и ее приемные родители Морганы. Лжекоролева совсем не идеальна, не так ли?»

Объятие Дикона стало крепче, но Сесилия уже не чувствовала ног. Она огляделась по сторонам — все вокруг смотрели на нее. Словно весь вечер они искали, кто в «Техасском клубе» пахнет коровьим навозом, и наконец нашли.

У Сесилии закружилась голова, взор заволокло пеленой. Голоса вокруг превратились в общий низкий гул. Но отдельные фразы она различала:

— …Ты знал, что она из низшего класса?..

— …Всегда подозревал, что она не Морган. Но, значит, она и не Мэверик тоже…

— …Ее мать могла колоться во время беременности. Вот почему она такая бесчувственная…

— …Из клуба отчисляют за обман?..

— …Они с этой Николь — одно лицо. У Тилли совсем другие, аристократические черты…

Сесилия закрыла уши руками. Лицо ее было красным, по щекам ручьями текли слезы. Дикон ей что-то говорил, но она не слышала. Сейчас она знала одно — от нее отвернулся весь мир. Нужно было перевести второй платеж. О чем она только думала?

Возможно, она совершила ошибку. Но это должно было произойти. Все равно рано или поздно Сесилия Морган — она же Сесилия Вуд — вылезла бы из панциря. А Мэверику деньги не главное. Его цель — рушить жизни.

И сегодня он должен быть счастлив.

Дикон не знал, кто такой Мэверик, но теперь был настроен узнать. Этот психопат получает удовольствие, причиняя боль членам «Техасского клуба». Многих из них Дикон и сам недолюбливал, но грязные руки шантажиста дотянулись до Сесилии. А значит, он будет раздавлен прежде, чем выберет новую жертву.

Но это потом. Сейчас он смотрел на Сесилию, и у него разрывалось сердце. Чувствуя на себе взгляды негодующей толпы, Дикон под руку вел ее к выходу. Когда Сесилия споткнулась в очередной раз, он поднял ее и понес на руках. При всей нелюбви к излишнему героизму, Сесилия не сопротивлялась. Наоборот, она отчаянно жалась к нему, прижимаясь мокрой щекой к лацкану его костюма.

А гости расступались перед ними. На каких-то лицах читалась брезгливость. Кто-то был просто шокирован. Были и взволнованные лица. Взволнованные, видимо, тем, что и их темный секрет может стать достоянием техасского ВИП-клуба.

В этом главная проблема города Роял. Так было в школьные годы, так было и сейчас. Дикон знал: он правильно сделал, уехав из этой ядовитой среды. И он был счастлив, что не являлся членом прогнившего насквозь «Техасского клуба».

Дикон догадывался, что Мэверик — такой же аутсайдер, как и он. Кем бы он ни был, Мэверик пинал это осиное гнездо просто ради смеха. Его веселило, как его низменные «члены» закидывают камнями тех, с кем вчера так радостно лобызались.

В этот раз жертвой шантажа стала Сесилия. Она пострадала за то, на что не могла повлиять. Вместе с ней пострадают и Брент с Тилли, ведь именно они зажгли этот бикфордов шнур лжи. А проклятый Мэверик будто имел нюх на ложь и обман.

Дикон ногой открыл тяжелую дубовую дверь и понес Сесилию вдоль портика. Лишь сойдя со ступенек, он поставил ее на ноги.

— Можешь стоять?

Сесилия кивнула, утирая потоки туши на щеках.

— Я подгоню машину, — сказал Дикон. — Стой здесь.

Он побежал к парковке, как вдруг из темноты кустов вышел человек. Дикон не знал его, но взгляд человека ему не нравился. Мужчина имел худое телосложение, глаза широко посажены, волосы редкие. Ноги его заплетались — человек явно был под действием алкоголя или чего посерьезнее. Не исключено, что так мог выглядеть и Мэверик.

— Сесилия Вуд? — спросил человек, делая акцент на фамилии. При этом он криво улыбнулся, демонстрируя два ряда черных зубов. Какие-то зубы отсутствовали вовсе. — Не ожидала, да? Идеальных людей не бывает. Даже принцессы падают со своих белых коней. Вот и ты шлепнулась в самую лужу.

Дикон поспешил встать между ним и Сесилией.

— Ты кто такой? — спросил он.

— Адам Хаскелл, — прошептала за его плечом Сесилия. — Мелкий фермер с окраины города. Странно, что он еще не спился до смерти.

Дикону казалось знакомым это имя. Что-то из детства, но мужчину в любом случае было сложно узнать.

— Адам, вызови такси и проспись!

Но пьяница его не слышал. Все его внимание было обращено на Сесилию.

— Не ожидала, да? — повторил он. — Думала, всю жизнь будешь относиться к людям как к дерьму. Но в жизни все возвращается бумерангом. Так что отведай собственную пилюлю.

— Хватит! — воскликнул Дикон.

На этот раз Адам Хаскелл его услышал:

— Посмотрите, как возмужал Дикон Чейз! А ведь ты должен ненавидеть ее даже сильнее, чем я. Тебя она облапошила по полной программе. Использовала и выплюнула, когда от тебя больше не было пользы.

— Адам! — послышался мужской голос со стороны клуба.

Из двери вышел долговязый блондин, рядом шла рыжеволосая девушка.

— Мак и Виолетта Мак-Каллум! — прохрипел пьяница, поворачиваясь теперь к этой паре. — Вы как раз вовремя. Я объясняю Дикону, что зря он ее защищает. Она сама вырыла себе эту яму, вы же согласны?