Глава 4

Вообще, Учитель был странным, если не сказать больше. День нашей первой встречи иначе как случайностью не назовёшь. Ну, во-первых, он не тусуется на дне вместе с нами. Как выяснилось, он вполне респектабельный гражданин и живёт в верхнем городе. Ну, большую часть времени живёт, совершая порой инспекции на, так сказать, «производство». Не гнушается общаться с людьми дна, выспрашивая потребности, пожелания. Такой добрый папочка как бы.

Насколько я знаю, он тоже выходец отсюда. Попав на дно, смог организовать людей, выгрызть себе место под солнцем и нишу в бизнесе. Но то давно было, задолго до моего рождения. Так вот, он внизу бывает часто, но не постоянно. И если б выбросили меня из флаера в любой другой день, это был бы конец. Смотрящий за дном (зам Грола) хрена лысого стал бы суетиться ради очередной поломанной калеки. А так пацаны, что меня нашли, доложили ему, а тот не поленился доложить хозяину. Что уже можно назвать чудом.

Во-вторых, сам факт того, что Учитель заинтересовался мной и решил своими глазами увидеть доходягу, также относится к разряду чудесного. Ведь не поленился сходить на место, поговорил со мной, после чего отправил к Сивому на лечение. И ведь даже не стал выспрашивать, кто я, откуда и за что меня на помойку. Вроде даже неинтересно. Правда, запретил называться своим настоящим именем. А может, сам потом всё разузнал: кто, что и зачем. Теперь-то я знаю, что у него возможностей хватает. Такие вот чудеса в решете. Только прозябать среди клянчей всю оставшуюся жизнь всё равно очень-очень не хотелось, и единственный путь, чтобы изменить свою жизнь, – это пробиться в гвардию.

Был у меня друг. Впрочем, до друга там далеко было – я имею в виду настоящие дружеские отношения. Вернее, это я думала, что он мне друг, а он сам считал иначе. Но относился ко мне снисходительно, позволял быть с ним рядом, отвечал на некоторые вопросы и, если кто-то вдруг решал развлечься за мой счёт, всегда заступался. А если учесть, что после смерти родителей от меня в основном шарахаются, то ближе него никого не было. Речь о Шныре. К своему стыду, я так и не узнала имени этого мальчишки. В нашей среде не принято обзываться по имени, только клички.

Кстати, про гвардию от Шныря узнала. Он тоже мечтал туда попасть, хотя, в отличие от меня, не просиживал задницу с протянутой рукой и табличкой, где указан номер счёта транзакций. Он был на несколько ступеней выше. В его ежедневную задачу между тренировками входило шнырять в городе и слушать, что говорят. Такое не каждому дано. Мало уметь быть незаметным, проникая туда, куда большинству хода нет, нужно было ещё понимать, где можно услышать интересное, и вычленить из пустой болтовни прохожих нужную информацию. Короче, сходить туда-то, потереться среди тех-то и так далее. Основной же вид деятельности – те самые тренировки. Туда много пацанов ходило и ни одной девчонки.

Их вообще было мало, девочек в смысле. Женщин хватало, а вот детей женского пола – раз-два и обчёлся. Буквально. Обе были старше меня, лет по четырнадцать-пятнадцать, девушки почти. Но их другому учили: видимо, на этих двоих у Грола отдельные планы были. Натаскивали правильно и красиво одеваться, красиво ходить, работать с игральными картами, общаться с противоположным полом. Не в том самом смысле общаться, а уметь заинтересовать мужчину, правильно построив с ним разговор. Я думаю, тоже агентов разведки готовили. Этим девочкам если и придётся работать телом, то исключительно под нужными людьми. Вряд ли их так усиленно тренируют, чтобы работали впоследствии обычными проститутками. Говорю же, Грол очень странный мужик и планы у него выходят далеко за пределы помойки Марстауна и, возможно, самого города.

Ну да ладно с девками. Мне с ними всё равно не по пути было: рожей не вышла. Да и не завидовала никогда этим фифам. К слову, даже узнала о них много позже. Я вообще думала, что как малолетняя особь не мужского пола была единственной в организации Учителя.

Так вот, про тренировки. Иногда у меня, как уже говорилось, случались выходные дни. Правда, я была клянчей, а у тех они не фиксированные. Потому что если клиент прёт, надо работать. Отдыхали в дни затишья. И вот в один из таких дней я очередной раз пошла искать своего друга. Ну не сидеть же сиднем в казарме и смотреть, как одни пялятся в голоэкран, а другие за их спинами трахаются. Неинтересно мне это. Да собственно, сами должны понимать, что ребёнку в семь с небольшим на месте не сидится.

Любопытство, оно, знаете ли, такое любопытство. Его избыть невозможно. Свербит где-то, и ноги сами несут навстречу приключениям. А со Шнырём мне интересно. Он меня учил читать и писать, правильно двигаться в плотном потоке людей. Показал альтернативные пути проходов в городе. Имеются в виду технические коридоры и целые этажи, шахты лифтовых транспортёров и доставки товаров, системы вентиляции и прочее. Детский мозг, ещё чистый, можно сказать девственный, благодарно впитывал крохи знаний.

Думается мне, что в прошлой жизни у парня была сестра. Откуда знаю? Так я и не знаю, догадываюсь просто. Недаром же он иногда заговаривается и называет меня Леной. Сначала я его поправляла, не понимая в своей детской непосредственности, как меня можно с кем-то перепутать. Он смущался и злился – на меня и, наверное, ещё на себя. Но, как правило, быстро отходил. Не сразу я связала эти вспышки злости с моими репликами.

Короче, немного погодя решила не поправлять его. Ну оговорился человек, ну Лена, так и что? Мне не жалко. Подумаешь! Побуду ею, не переломлюсь. Тем более что не самое плохое имя. Во всяком случае, гораздо лучше Копчёной, к примеру. А то, что Шнырь держится как бы на расстоянии от меня, так оно понятно – теперь понятно. Была б хотя бы нормальной девчонкой, в плане внешности, так ещё полбеды. Но когда другие пацаны его моим женихом дразнят, а мнимая невеста страшна как жизнь на помойке…

В общем, пацан он и есть пацан. Водиться с девчонкой? Да фу-у-у!!! Он и рад бы отвязаться, но я пристала, как клещ. Не понимала ведь тогда, что являюсь обузой. Обузой в моральном смысле и, наверное, в душевном, как, впрочем, и в физическом тоже. Если я права, и сестра у парня всё-таки была… В общем, видимо, несладко