- Когда я звонила тебе из аэропорта, ты встречался с какой-то Бренди! - упрекнула она его.

Забавно. Но Лукасу было не до смеха.

- Так зовут агента по недвижимости, а не мою девушку, - выпалил он, но ее случайное замечание сильнее насторожило его. Неужели она его ревнует? Может быть, она планирует их совместное будущее? Ну, чем раньше он переубедит ее, тем лучше. - Напитки подождут. Присядь там, Тара.

Ей не хотелось садиться. Она желала вернуться домой в Ирландию, в свою кровать с железным каркасом, где можно смотреть на изменчивое Ирландское море. Вот только это не ее дом, с горечью напомнила она себе, а дом Лукаса. Она прикусила губу. Но именно в его жилище она чувствовала себя в безопасности - вдали от демонов прошлого.

- Я постою, если ты не против, - сухо сказала она. - Я несколько часов сидела во время долгого полета, и мне нужно размять ноги.

Он кивнул, и она увидела едва заметное разочарование в его взгляде. Наверное, ему трудно признать, что она больше не его домработница и он не может ей приказывать.

- Как хочешь, - произнес он, забыл о бренди и уставился на нее. - Итак, что мы будем делать?

Ей хотелось, чтобы он проявил больше эмоций. Пусть он сердится и ругается, а не ведет себя холодно и отстраненно, как человек, совсем не похожий на Лукаса Конвея, которого она знала.

Но ведь она совсем его не знает, верно? И не только потому, что он многое скрывает, и люди называют его закрытой книгой. За прошедшие годы Тара и Лукас общались только по делу. Да, она годами видела его с разных сторон, но в конечном счете он просто платил ей зарплату и относился к ней как к сотруднице, а не как к равной.

Ей стало любопытно, относился ли он когда-нибудь к своим подружкам как к равным. Судя по тому, что она видела за прошедшие годы, он этого не делал. Если бы он воспринимал своих любовниц как ровню, он не откупался бы от них при расставании дорогими бриллиантовыми колье. Тара с горечью напомнила себе, что она никогда не была подружкой Лукаса. Он просто занялся с ней сексом, и теперь она вынашивает его ребенка.

Она провела пальцами по своему плоскому животу и заметила, что Лукас отслеживает ее движения, как бдительный гепард, готовый наброситься на несчастную и ничего не подозревающую добычу.

- Как давно ты… беременна? - спросил он, тупо глядя на нее.

Он произнес слово «беременна» так, будто его не было прежде в его лексиконе. Тара также была озадачена, напугана и не уверена в будущем, как и он. Но она не признается ему в этом, потому что должна быть сильной. Сильной ради ребенка и ради себя самой. Она не признается Лукасу в слабости. Не нужно, чтобы он решил, будто она вешается ему на шею и просит дать то, что он не готов ей дать.

- Срок очень маленький. Семь недель.

- А ты уверена? - спросил он.

- Я сделала тест.

- Надежный тест?

Она в уме сосчитала до десяти, чтобы успокоиться:

- Я не покупала тест на беременность в магазине по сниженным ценам, если ты на это намекаешь, Лукас. Я определенно беременна.

- Ты была у врача?

Она колебалась:

- Нет. Пока нет. - Было бы смешно сказать ему, что она не решилась пойти на прием к дружелюбному пожилому семейному врачу в Далки. Она не знала, что ответит, когда тот спросит ее об отце ребенка. А потом осудит ее, как поступали многие.

Она наблюдала, как Лукас подходит к винному шкафу, сверкающему позолотой и хромом. Казалось, он передумал и повернулся к ней, отстраненное выражение его лица казалось непроницаемым.

- Так что же нам делать дальше? - Он поднял темные брови. - Какие у тебя предложения? Я так понимаю, ты решила рожать?

Тара скривилась от злости и едва не расплакалась.

- Конечно, я его рожу! - ответила она. - Какая женщина не хочет ребенка?

Она не поняла, отчего на лице Лукаса появилось выражение настоящей боли, и подумала, что, если бы они были настоящими любовниками, она обо всем расспросила бы его. Но они не настоящие любовники. Они просто уступили страсти, а теперь должны расхлебывать последствия.

- Тебе нужно обручальное кольцо? - язвительно спросил он. - Так?

- Я не желаю выходить за того, кто с таким отвращением говорит о браке!

- Я ничего не могу с собой поделать, Тара. Я не собираюсь врать. Я сказал тебе, что никогда не хотел детей, - выпалил он. - И по логике я никогда не хотел жениться.

- Я приехала сюда не из-за твоих воззрений, - объяснила она. - Но, по крайней мере, теперь я точно знаю, с чем имею дело. - Она сжала пальцами ремешок сумочки, которая висела по диагонали на ее груди, как школьная сумка. - И поскольку я сделала то, что собиралась, я ухожу.

- Да неужели? - Его темные брови взлетели вверх. - И куда ты собралась?

Она горделиво расправила плечи:

- Обратно в Дублин.

Он покачал головой:

- Ты не можешь вернуться в Дублин.

- Запомни, Лукас Конвей, я могу делать все, что захочу, - ответила она и впервые за много часов утешилась от ощущения собственной силы. - И ты меня не остановишь.

Но вдруг ее тело взбунтовалось, и было невозможно понять, что происходит. Может быть, это последствия перелета эконом классом, где было чрезвычайно тесно. Или это как-то связано с подаваемой во время полета ужасной едой, которую Тара не скормила бы собаке. Плюс разыгравшиеся нервы и тревога. Поэтому неудивительно, что ее затошнило.

Она побледнела, и Лукас шагнул в ее сторону, беспокойно глядя на нее:

- Тара? У тебя все нормально?

Она качнулась в сторону, как травинка на ветру, и ахнула:

- Меня тошнит!

Он что-то пробормотал то ли по-французски, то ли по-итальянски. Тара испуганно застонала, когда он подхватил ее на руки. В прошлый раз он нес ее к кровати, после чего начались проблемы. Сейчас он отнес Тару в ближайшую ванную комнату, где ее вырвало. Лукас стоял рядом с ней и держал ее волосы, хотя она пыталась оттолкнуть его локтем.

- Уйди, - запыхавшись, сказала она.

- Я никуда не уйду.

-