Томас бросил шляпу на диван.

— Справляется.

Братья вдруг стали единым целым, противоречия забылись в обоюдной тревоге за мать. Они боялись, что она погрузится в глубокую депрессию, как случилось после смерти их сестрички, много лет назад. Рэйф тяжело вздохнул и покачал головой.

— Почему он не оставил ей одну из ферм? Это было бы умнее, чем затея с внуками.

— Ты тоже думаешь, он сделал это ради Мо?

Томас кивнул.

— Считаешь, она поведется на этот трюк с внезапными женитьбами?

— Главное — ей подарят внучку или внука.

— Верно. — Рэйф протяжно выдохнул. — Я прилечу на следующей неделе повидать ее.

Томас снова кивнул и внимательно посмотрел на брата. Рэйф неважно выглядел.

— Что ты решил насчет ребенка? — спросил Томас, стараясь настроить брата на привычный иронический лад. — Выбрал мать для него?

— Надеюсь встретить ее на скачках завтра.

При других обстоятельствах Томас нашел бы ситуацию забавной — плейбоя заставили выбрать себе женщину. Но напряженное выражение лица Рэйфа напомнило ему о его собственной проблеме. Прошло две недели, а от Энджи нет новостей.

Он хмуро уставился на ботинки и попытался мысленно сформулировать вопрос. Как там Энджи?

— Как бизнес?

— Процветаем. — Рэйф внимательно посмотрел на брата. — Раньше ты не интересовался нашими делами.

Томас скрипнул зубами, снял шляпу и положил ее на колено.

— Как Энджи?

— А почему бы тебе самому не спросить?

Позвонить? Да, рано или поздно придется это сделать.

— Хорошо, я позвоню ей.

— Думаю, лучше спросить лично.

Томас нахмурился.

— Лететь в Сидней?

— Она в ванной. — Рэйф небрежно кивнул головой через плечо. — Ей понравилось твое джакузи.

Вето ванной? Проклятье! Когда Рэйф дипломатично удалился, Томас заглянул через полуприкрытую дверь. Да, она принимает ванну. Клубы пара наполнили помещение, влага оседала на окнах, а в воздухе витал медово-сливочный аромат.

В доме полдюжины ванн, а она пользуется его? Черт…

Он со злости ударил ладонью по дверному косяку и оглядел комнату.

На кровати лежал чемодан. Пока он размышлял, что бы это значило, из ванной появилась Энджи, завернутая в полотенце. Он вспомнил мягкую податливость бедер, стройность ног, дарящее наслаждение тело.

Заметив его, Энджи вздрогнула. Карие глаза расширились от удивления.

— Привет.

Хрипотца в голосе выдала его волнение. Стоит только ей улыбнуться и скинуть полотенце, и он мигом забудет свою ярость. Но девушка не улыбнулась и крепко сжала полотенце на груди.

Ее тело в его полотенце, в его ванной без приглашения.

— Что ты здесь делаешь? — прорычал он.

— Ищу одежду. Мне нужно одеться. — Она наклонилась над чемоданом. — Если я смогу найти мое…

— Черт, Энджи, ты знаешь, о чем я спрашиваю!

Она его провоцирует? Соблазняет?

Томас заскрипел зубами. Она вытянула атласные трусики цвета слоновой кости и погладила нежную ткань.

— Забудь об одежде, — рявкнул он. — Нам нужно поговорить.

Она стрельнула в него глазами и наморщила носик.

— Почему ты не позвонила?

— Я приехала, — тихо пояснила она.

— Ты беременна?

Энджи покачала головой.

— Нет.

— Уверена?

— На все сто.

— Ты делала тест?

От его сухого резкого тона Энджи почувствовала приступ тошноты. Господи, помоги!

— Тест мне не был нужен. У меня начались месячные.

Томас выдохнул, не зная, что ответить. Ей плохо? Как она восприняла новость? Он прошелся по комнате и приблизился к окну.

— Ты в порядке?

— Я разочарована. А ты?

Раздавлен, смущен, недоволен и разочарован.

Но хуже всего то, что Рэйф, похоже, в курсе их дел.

— Как давно ты узнала? — сухо спросил он.

— День или два назад.

— Ты говорила, твой цикл точен как часы. Я могу посчитать, Энджи.

— Ладно. — Она откинула назад непослушные пряди. — Я узнала в понедельник. Мне следовало позвонить, но я хотела удивить тебя.

Что? Он не верил своим ушам. От него ждали радостного удивления? Вот и я, в твоей кровати, разве ты не рад?

Энджи приготовилась сказать еще что-то, но полотенце от неловкого движения предательски поползло вниз, и она не успела его поймать. Томас почувствовал приступ острого желания в паху, но сдержался и холодно посмотрел на нее.

— Я не люблю сюрпризы.

Он подошел к туалетному столику. Ее расческа, баночка крема, цепочка беспорядочно валялись среди его аккуратно разложенных вещей.

Томас сжал челюсти так, что скрипнули зубы, и одним движением смел ее туалетные принадлежности в чемодан. Следом туда же отправились ее кружевной бюстгальтер и трусики.

Энджи ошиблась, если думала, что сможет соблазнить его в собственном доме. Надо же, она даже сексуальное белье купила! Никак не поймет, что у них не свидание, а голый секс для зачатия ребенка.

— Надеюсь, ты не покупала это все специально, — сказал он выпрямившись, с чемоданом в руках.

Она молча, с негодованием наблюдала за ним.

— Тебе не нравится красивое белье?

— Пустая трата денег, если ты купила его для меня.

— Я его купила для себя. Никогда бы не подумала, что ты носишь трусики-стринги. — Она ласково улыбнулась. — Шелк приятен на ощупь. Попробуешь?

— Что все это значит?

— Лишь то, — спокойно произнесла она, — что нам придется снова заняться любовью.

С чемоданом в руке Томас направился к двери. Если они и попробуют еще раз, то точно не в его постели.

— У тебя будет собственная спальня. И не спорь, Энджи.

— Если хочешь, чтобы я убралась из твоей спальни, — темные глаза вызывающе сверкнули, — придется меня нести.

Томас колебался минуту, затем промаршировал по комнате, подхватил ее как мешок с картошкой и забросил на плечо.

Энджи лягалась и толкалась. Полотенце задралось, он держал девушку за обнаженные ягодицы и, скрипя зубами, продвигался к соседней комнате. Неудобно, если там Рэйф, но сейчас ему на все наплевать.

— Вот твоя комната, и здесь мы займемся тем, ради чего ты приехала, когда подойдет срок.