– Я сейчас работаю над новой сетью магазинов, которую мы готовимся открыть в следующем году.

Пеппер заметила, что Саймон нахмурился.

– Тебя что‑то беспокоит?

– Почему ты так решила?

– Просто мне так показалось. Поговори со мной. Иногда, если озвучишь свою проблему, это помогает ее решить.

– Наши зоомагазины ничем не будут отличаться от других. И мне это не нравится. Я чувствую, что мы что‑то упускаем, но не могу понять что.

– Жаль, но я ничем не могу тебе помочь…

В кабинет вернулся доктор. Пеппер была почти уверена, что врач подтвердит, что ее недомогание вызвано лишь стрессом.

– Со мной все в порядке, верно? – спросила она.

Доктор улыбнулся и посмотрел на нее поверх очков.

– Не совсем.

– Что с Пеппер? – с беспокойством спросил Саймон. – Когда ей станет лучше?

– Месяцев через семь или около того.

– Что? – непонимающе переспросил Саймон.

И тут Пеппер осенило. Она так переживала из‑за кондитерской и неприятного разрыва с Саймоном, не говоря уже о папарацци, что не обращала внимания на свое состояние, однако теперь все встало на свои места.

– Вы беременны, – заявил ей врач.

Он продолжал что‑то говорить, но Пеппер уже не слушала его. Все, о чем она могла сейчас думать, – это о том, что забеременела от Саймона Росса. Собравшись наконец с мыслями, Пеппер взглянула на Саймона. Он выглядел так, будто его мир только что рухнул.

Как и в случае с пожаром, Пеппер понятия не имела, что делать с таким сюрпризом.

Домой Саймон и Пеппер возвращались в полном молчании. Мысли в голове Саймона кружились, словно водоворот. «Пеппер беременна? Я стану отцом?»

Он всегда был так осторожен, старался все спланировать и не идти на ненужный риск. Давным‑давно Саймон поклялся себе, что никогда не будет иметь детей. Он не хотел рисковать: а вдруг он станет обращаться с ними так же плохо, как его отец с ним? И вот теперь что он натворил? Нарушил данное себе обещание!

Поднявшись на лифте в пентхаус, Саймон отпер дверь своей квартиры, отступил в сторону, пропуская Пеппер, а затем окликнул ее:

– Нам нужно поговорить.

Она кивнула, прошла в гостиную, присела на край дивана на несколько секунд, затем встала и подошла к окну. При этом Пеппер не произнесла ни слова, и Саймону пришлось самому начать этот трудный разговор.

– Ты знала?

– Ты и в самом деле полагаешь, что я скрывала от тебя этот секрет?

– Ты отказывалась идти к врачу, словно уже знала, что беременна.

– Нет, – твердо ответила Пеппер. – Я не знала, пока врач не сообщил нам обоим. Если бы я пыталась сохранить это в секрете, думаешь, я пригласила бы тебя в кабинет?

Аргумент звучал логично, но Саймон не был готов смириться с тем, что станет отцом. По крайней мере, пока не готов.

– А ребенок… Ты уверена, что он от меня?

Глаза Пеппер яростно сверкнули.

– В отличие от тебя я не перескакиваю сразу от одного романа к другому.

Саймон взъерошил пальцами волосы.

– Что же мы будем делать?

– «Мы»? С каких это пор появились «мы»?

– С того момента, когда твой тест на беременность оказался положительным.

Она скрестила руки на груди.

– Я и сама могу со всем справиться.

Саймон еле сдержал вздох облегчения. По дороге домой он много думал о возникшей проблеме и пришел к выводу, что никогда не повторит ошибку своих родителей – не женится только из‑за чувства долга.

Мать Саймона вышла замуж за его отца, потому что забеременела. Это был самый большой просчет в их жизни – по крайней мере, Саймону так казалось. Возможно, его мать думала иначе.

Но, несмотря ни на что, Саймон был уверен, что беременность Пеппер не сможет изменить его отношение к браку. Женитьба – это не для него.

– Тебе не обязательно растить ребенка в одиночку, – заявил он. – Но я не собираюсь к алтарю.

– Я тоже. Ни за что.

Саймона шокировал такой решительный ответ.

– Не знал, что ты настроена против брака. Или тебя не устраивает именно моя кандидатура?

– А тебе какое до этого дело? Что‑то не похоже, что ты предлагаешь мне руку и сердце.

«Пеппер права, – подумал Саймон. – Меня это заботить не должно».

Он снял пиджак, бросил его на спинку дивана и начал нервно расхаживать взад и вперед по комнате.

«Препирательства никуда нас не приведут, – решил Саймон. – Нужно составить план».

Даже если он не собирается жениться, это не значит, что он станет уклоняться от своих родительских обязательств. Саймон был твердо уверен, что хорошего отца из него не получится, но он непременно будет поддерживать и Пеппер, и ребенка.

Неожиданно нахлынули воспоминания из детства. Его отец был двуличным оборотнем. Улыбчивый и обаятельный перед друзьями и знакомыми, за закрытыми дверями он превращался в совершенно другого человека – вечно всем недовольного. Если что‑то было не так, он всегда и во всем винил жену.

Саймон зажмурился, чувствуя, что кровь стынет в жилах. Что, если он в конечном итоге причинит вред Пеппер и их будущему малышу? Не физический, конечно, ибо Саймон ни разу в жизни не поднимал руку на женщину или ребенка. Но в его душе остались неизгладимые шрамы. Он не знал, что делать со своими генами, от которых не убежать и не спрятаться. Кроме того, пока он рос, родители постоянно ссорились и дрались прямо у него на глазах. Другой семейной жизни он не знал. Может ли человек изменить то, что практически отпечатано в его ДНК? Саймон очень в этом сомневался.

Зато Пеппер сможет окружить их ребенка лаской и заботой. Ее сердце исполнено добра, она любит жизнь, любит готовить сласти, любит заботиться о своих клиентах.

Саймон никогда не забудет день, когда узнал, что друг детства неожиданно умер. Новость резанула по сердцу еще больнее оттого, что в последнее время Саймон отдалился от Клэя, с головой уйдя в бизнес. В то серое дождливое утро, узнав о смерти друга, он бесцельно зашел в первую попавшуюся кондитерскую.

И там он познакомился с Пеппер. Она была похожа на солнечный лучик в темном грозовом небе. Саймон изо всех сил цеплялся за этот яркий свет. Пеппер даже не подозревала, как много значила для него ее компания.

Они просто сидели, разговаривали о кондитерской, о каких‑то пустяках. И все же этот разговор был необходим Саймону, чтобы преодолеть чувство вины и заставить себя пойти на похороны друга.