Бест хотел проверить, все ли готово к фестивалю, но Мин сказал, что не сможет остаться и помочь. Пришло время встречи с Дели. Он впервые за несколько недель снова отправлялся в бар, ведь Нана нигде не объявлялась, да и Мин устал беспокоиться об этом. Эта девица и так достаточно потрепала ему нервы.

Но когда Мин выезжал с парковки, он внезапно заметил махающего ему Лайта, который приближался на велосипеде. Мин на секунду застыл, а после посигналил, чтобы тот уступил дорогу, и, вместо того чтобы остановиться, когда выехал за территорию кампуса, лишь рванул вперед.

Когда тебя ищут, нужно оставаться на месте, а не шляться непонятно где. А теперь Мин не собирался рушить свои планы из-за Лайта. Видимо, тот собирался поблагодарить за еду или сказать еще какую-нибудь неинтересную чушь.

Они живут под одной крышей, и если Лайт что-то хочет, то сам найдет его в особняке. Мин поклялся: это был первый и последний раз, когда он искал ненавистного временного жильца. И надеялся, что Нун сама ему все объяснит, и все вопросы отпадут сами собой.

Мин настолько погряз в оправданиях собственного поведения и мысленном линчевании Лайта, что и не заметил, как уже вовсю мчался к бару, а не заехал перед этим домой, чтобы переодеться в присланный Марой костюм. К черту, он его не просил! Оставшийся путь он преодолел в компании сердитых мыслей и стремления как можно скорее покончить со своей частью сделки.

Поскольку вечер только набирал обороты, народу в заведении оказалось немного, чему Мин обрадовался. Оказавшись внутри, он поздоровался с барменом и прошел в кабинет Мары, где та уединялась. Перед тем, как войти, он даже не постучался.

– Какие люди вернулись в нашу обитель! – ехидно заявила девушка, разведя руки в приветственной манере. Но Мин не спешил падать в ее объятия.

– А у меня был выбор? – парировал он и сел в кресло.

– Итак, моя маленькая кузина скоро будет. Чем же мы остудим ее пылкие чувства? – Маре не терпелось узнать подробности.

– Тактикой «не заинтересован».

– Как-то слабовато для тебя. Может, все же разыграешь карточку ориентации?

– Условие – свидание с Дели, но как оно пройдет – я уж сам решу. Хватит совать свой нос куда не просят!

– Отлично! Вот таким же жестоким говнюком оставайся и с ней. А вообще, я скучала по тебе, из-за Наны наша разлука затянулась.

Их с Марой дружба, колючая как терновник, была куда более грубой, нежели с Бестом. Без романтического намека, без вежливых обращений друг к другу – второе для подруги являлось бо́льшим грехом как для младшей, нежели для него. Однако они не придавали такого значения традициям, оттого девушка свободно переходила грань дозволенного не только на словах, но и на деле. Хотя всегда лишь в качестве забавы или эксперимента, чтобы проверить его реакцию.

– Завязывай с этим! Меня сейчас стошнит.

– М-да, ты явно не настроен на проявление искренней привязанности. В этот раз прощу. Ведь у тебя ровно тот настрой, который нужен, – Мара мельком бросила взгляд на часики на запястье. – Пока Дели не пришла, расскажи, как там поживает твой новый сосед?

– Лучше не спрашивай, – вздернув руку, оборвал ее Мин.

– Оу, как все серьезно. Ладно, как знаешь, – пожала плечами девушка, и тут ее телефон завибрировал. – Ну что ж, пора отдавать долг.

– Я встречусь с ней, но всегда есть вероятность провала, – напомнил он, когда они вышли из кабинета в общий зал.

– Я умею делать ставки, и ты – выигрышная карта в этой партии.

Мара страдала одним конкретным пороком – высокомерием. Она считала себя той, кто всегда контролирует процесс игры, в то время как его – своим орудием в ней. Мин добровольно участвовал в ее забавах, и было проще позволить девушке думать, как ей хочется. В любом случае честолюбие Мары его не заботило, пока та помогает забыть об ожидающей его «тюрьме».

Они вышли из кабинета и направились к барной стойке, у которой затем заказали напитки.

– И где твоя кузина?

– Вышла из такси.

В тот же момент в зале появилась Дели. С довольной улыбкой она подбежала к ним и буквально упала на место, находившееся рядом.

– На улице такая жара, умираю! – Она бесцеремонно забрала стакан у Мары, который уже успел принести бармен, но, отпив глоток, закашлялась. – Фу, как ты можешь это пить!

– Любишь ты трогать чужое… – самодовольно заметила владелица заведения, но больше никак не отреагировала на поведение Дели.

Мину такая непосредственность между родными людьми была незнакома. Ни братьев или сестер (даже двоюродных), ни других родственников схожего возраста у него не имелось. Только отец и еще, возможно, Нун.

– Что ж, оставляю вас… – Мара бросила лукавый взгляд из-под ресниц, – … голубки. Одинокой ласточке здесь нечего порхать.

Ласточке?! Скорее зубастой крокодилице!

Но Мин не успел сказать и слова, ибо Дели тут же улыбнулась ему, а в ее глазах засверкало масляное обожание, отчего он вмиг засомневался, что конструктивный диалог разрешит проблему.

– Здравствуй, Пи’Мин, – произнесла она, покрывшись румянцем.

– Нонг’Дели. – Он сухо кивнул. – Давно не виделись.

– Да, ужасно до-о-олго, – с искренней скорбью проблеяла она. – Кузина запретила приходить в ее бар, пока мне не исполнится восемнадцать! Но теперь…

Сказанного далее Мин почти не слышал. Вроде бы она рассказывала о каком-то показе мод, где благодаря матери Мары ей позволили быть моделью, а потом о школе и успехах в учебе. Ее слова нанизывались, как бусины, одно за другим, сплетаясь в нескончаемую речь. Он и забыл, как болтлива Дели, и теперь думал, что действительно проще притвориться геем, чем и дальше терпеть назойливую поклонницу.

– Пи’Мин, я так завидую тебе! Отец позволил тебе выбрать другую специальность, а моя мама только и знает, что тиранить меня! Я еле-еле уговорила ее не отправлять меня в пансион в Швейцарии и окончить школу здесь.

Так вот как это выглядит со стороны? Что отец дает ему выбор? Как забавно…

Дели же все продолжала говорить о своей матери, а Мин с каждым произнесенным ею словом все сильнее уходил от реальности, будто его тело находилось на дне океана, а вместо слов наружу вырывались лишь хрипы. Он чувствовал себя глубоководной рыбой, окруженной безмолвными давящими водяными просторами. Ему были знакомы эти симптомы, но он надеялся, что больше никогда не столкнется с ними. В голове на безумной скорости пронеслись картинки, слишком ужасающие, чтобы их помнить, но слишком неизгладимые, чтобы вытолкнуть их из сознания навсегда.

– Ты в