Какое-то время они неслись по автостраде в полной тишине. Море огней приближалось сквозь пелену снега, и это почему-то умиротворяло. Руперту нравилась миссис Риверс, и всё же он сомневался, что это правильно – ехать по автостраде в машине женщины, которая выдернула его среди ночи из постели, чтобы, улыбаясь и разговаривая о посторонних вещах, увезти туда, где ей и самой-то не следует находиться. В этом было что-то смутно опасное. Пусть не угрожающее, но недозволенное. А Руперт всегда старался вести себя очень и очень хорошо. Нарушать правила было не в его стиле.

Чем дольше они ехали, тем сильнее Руперта тянуло в сон. Он оттаивал. Ему делалось всё теплее и теплее. А может, у него поднималась температура? Особенно тепло было его спине. Это было чудесно, мышцы как будто растекались по сиденью. Может ли жар быть таким сильным, что ты просто таешь? Руперт вспомнил, что учительница говорил о гипотермии во время урока по оказанию первой помощи: людям с гипотермией, когда температура их тела опасно понижается, часто делается тепло и приятно. Настолько тепло, что они срывают с себя одежду, тем самым ускоряя смерть от холода. Не это ли с ним происходило? А вдруг его охватит неконтролируемое желание сбросить с себя всю одежду? Прямо здесь, в машине с миссис Риверс! Наверное, нужно предупредить миссис Риверс об опасности. Но что сказать? «Миссис Риверс, не волнуйтесь, но меня в любой момент может охватить неодолимое желание раздеться до носков…» Нет, нет, так не годится.

Наконец он выпалил:

– Миссис Риверс, я боюсь, что у меня может быть температура. Спереди мне нормально, так что не думаю, что мне грозит гипотермия, но спина, похоже, нагревается. И может быть, жар будет распространяться.

Он чувствовал, что хорошо описал происходящее.

Миссис Риверс, не отводя глаз от дороги, флегматично произнесла:

– Да, у меня в машине подогрев сидений. Если тебе чересчур тепло, сбоку от тебя, вот прямо на панели, есть регулировка.

Она указала.

Подогрев сидений! А он, между прочим, волновался, не вспыхнет ли вдруг синим пламенем!

– Ух ты, – пробурчал он. – Класс! Вот бы здорово, если бы был ещё подогрев полов. – Как к месту это было бы дома, где он спал под кроватью, и особенно хорошо холодными ночами. Впрочем, если бы родители могли позволить себе подогрев полов, они, вероятно, могли бы позволить себе и достаточное число кроватей, а также спален, куда их поставить. И отопление.

– Ну да, есть и тёплые полы. Мистер Риверс в ванных установил систему подогрева полов, – отмахнулась миссис Риверс. – Самой мне не очень нравится. Я люблю обычный холод-ный пол.

– Ух ты! – повторил Руперт.

– О, дивный новый мир! – заметила миссис Риверс, разом и посмеиваясь над ним, и радуясь его непосредственности.

А Руперту было всё равно. В полудрёме он наслаждался тем, как расслабляются в тепле его мускулы. Затем встрепенулся, пытаясь придумать тему для разговора, чтобы не уснуть. Его не отпускала тревожная мысль, что в такой странной ситуации нельзя терять бдительность.

– А Тургид, или Роллин, или Сиппи, или кузены с вами когда-нибудь ездили? – спросил он.

– Нет, – ответила миссис Риверс.

Миссис Риверс вела машину на редкость энергично, ехала очень быстро и крепко держала руль – одна рука на десять часов, другая – на два часа. Она подавалась вперёд, словно хотела пронзить взглядом дорогу так далеко, как только возможно, и сжимала руль так, будто силой заставляла машину ехать.

– Ты, наверное, думаешь, что у моих детей необычные имена, – сказала она задумчиво.

– Да я бы не сказал, что они необычные, – вежливо произнёс Руперт.

– Ты должен был сообразить, как имена Тургид и Роллин сочетаются с фамилией Риверс[13]. Только Сиппи с Риверс не вяжется, ну если не вообразить себе кого-то, кто цедит реку через детский поильник[14], но это уже перебор. Имя Сиппи мне просто понравилось. А вот имена Тургид и Роллин, боюсь, выдумались со злости. Я всё предлагала и предлагала мужу имена вроде Джона или Билла, но на его вкус они были слишком простецкими. Ему нужно было имя, которое соответствовало бы фамилии его рода и духу старых денег. Риверсы, знаешь ли, приложили руку к строительству Стилвилля. Поначалу город планировали назвать Риверсвилл, но старый Джошуа Риверс, основавший сталелитейный завод, заартачился. Он хотел назвать город Стилвилль, уверенный, что такое название привлечёт рабочих. Он хотел, чтобы по холмам Кентукки пошла молва о том, что на сталелитейном заводе в Огайо есть работа, и он считал, что назвать город Стилвилль[15] – это лучшая реклама. И, конечно же, он был прав.

– У моих родителей семья в Кентукки, – проронил Руперт.

– Ну вот видишь, – кивнула миссис Риверс. – На протяжении поколений многие из Риверсов были важными шишками. Им установлены памятники. Стальные. В центре города стоит стальная статуя Джошуа Риверса.

– Я знаю, – сказал Руперт.

Его класс каждый год водили туда на экскурсию. В школе ежегодно проводились две экскурсии. Одна из них была к статуе Джошуа Риверса. «Благодаря ему однажды вам, возможно, посчастливится работать на сталелитейном заводе», – всякий раз повторяли учителя.

Другая экскурсия была на сталелитейный завод.

Эти две экскурсии, видимо, освещали всё, что детям нужно было знать о своём будущем.

– Меня раздражало, что он придаёт такое значение этим именам в духе старой элиты, – продолжала миссис Риверс, – потому что мне не хотелось, чтобы мои дети были всего лишь представителями старой элиты. Я хотела, чтобы они стали тем, кем сами решат. И вот после того, как мистер Риверс забраковал и Фрэнсиса, и Мартина, и Эдварда, я предложила имя Роллин. В шутку, естественно. Роллин Риверс, «катящая река». Но он ничего не понял. Он не сопоставил имя с фамилией. Имя Роллин ему понравилось! В конечном счёте, именно он настоял на нём. Ну а когда родился второй мальчик, я, смеха ради, предложила Тургида, думая, что в этот раз шутка до него дойдёт. Но нет. Ему понравилось! Он решил, что Тургид – имя со средневековым звучанием. Рыцарское имя. И тут я поняла, что вышла замуж за идиота. Совершенно лишённого чувства юмора. И хотя он ужасно хваток в любом бизнесе, это, пожалуй, не тот ум, которого я ждала от мужа. Мой тебе совет, Руперт, когда ты в будущем станешь искать себе пару, думай не о том, как классно девчонка выглядит в своих голубых джинсах, а задумайся, какие беседы ты станешь вести с ней на протяжении следующих пятидесяти лет.

– А вы когда-нибудь думали о… разводе? – робко спросил Руперт. Вопрос был довольно бесцеремонный, особенно для взрослого, но ему хотелось помочь, да и у многих его одноклассников родители были в разводе.