Впервые в жизни Джули не хотелось следовать совету Скотта, но она решила, что сразу отвергнуть его предложение было бы невежливо.

— Сначала я свяжусь с телефонным узлом, узнаю, не могут ли они поторопиться, а потом, если ничего не выйдет, подумаю насчет вашего совета, — пообещала она.

После этого разговор как-то расклеился. Скотт погрузился в свои мысли, а Джули не могла выкинуть из головы Валери. Скотт был таким добрым, заботливым, предупредительным… Знать бы, что это только ради нее! Но скорее всего, она была для него всего лишь «хромой собакой», которой он помогал. В подобных обстоятельствах он беспокоился бы и за любую другую девушку. Правда, Джули не хотела бы, чтобы он был другим. Потому что она…

Джули прогнала эти мысли. Они приближались к парковочной площадке, где она оставила свою машину. Наверное, Скотт сразу поедет домой. Он нес рулоны фольги и банку эмульсионной краски, которую она купила, и Джули повернулась, чтобы забрать у него покупки. Однако Скотт решил донести их до машины.

— Думаю, сегодня вечером у вас свидание, — заметил он, укладывая вещи на заднее сиденье.

Джули почувствовала укол боли. Если бы он только знал, как легко ее ранить! Но надо было как-то отреагировать, и она бросила:

— Вроде того.

Рональд был не из тех, кто назначает так называемые свидания. Он просто «заглядывал», чаще всего в субботу вечером. Иногда они вместе ужинали, иногда просто сидели и болтали. Порой ходили в «Белую лошадь» или ехали в соседнюю пивную. Джули задавала себе вопрос, почему он ни разу не пригласил ее к себе домой, как обещал. Но постепенно она начала понимать, что деревенские жители не спешили приглашать к себе чужаков. А чужаком можно было оставаться годами.

Джули села в машину, и Скотт захлопнул дверцу. Джули опустила окно.

— Спасибо за обед и за все.

Он стоял в своем пиджаке и коричневой кепке с козырьком, держась за ручку дверцы. Потом наклонился к ней:

— Не стоит благодарности. Ведите машину осторожнее. Надеюсь, у вас достаточно бензина?

Джули не могла сдержать улыбки:

— Целый галлон в канистре.

Губы Скотта дернулись.

— Женщины за рулем! Они должны катать детские коляски. У тех хотя бы не может кончиться бензин.

— У тачек тоже, — с воодушевлением поддержала его Джули.

— Браво! — воскликнул Скотт и добавил серьезно: — Будьте осторожны.

Эти слова придали Джули сил. Она ехала домой в счастливом дурмане, вспоминая каждую минуту, проведенную с ним.

Но, к ее удивлению и радости, Скотт заглянул и на следующее утро. С ним была собака — веселый рыжевато-коричневый ирландский терьер по кличке Бастер, которого так и хотелось погладить. Войдя в гостиную, Скотт взял собаку на руки.

— Бастер, поздоровайся с Джули, — приказал он.

Послушно протянулась рыжая лапа, и Джули пожала ее, другой рукой поглаживая голову животного.

— Какая прелесть! Он ваш? — спросила она, пока маленькая собака жадно обнюхивала ее руку.

— И да, и нет. Я иногда беру его к себе, так что мы с ним старые знакомые. Но на самом деле он принадлежит моему другу, у которого нет времени смотреть за ним. Бастеру нужен хороший дом, и вот я подумал, возможно… Кажется, вы ему понравились. Вы любите собак?

Джули с легким подозрением посмотрела на Скотта.

— Я ничего против них не имею, но у меня никогда не было собаки.

— Хотите его взять? Терьеры хорошие друзья, а также… — Он замолчал.

— А также хорошие комнатные собаки? — с улыбкой подсказала Джули.

Но Скотт не ответил на улыбку.

— Вам нужна хоть какая-то защита. Вы живете на отшибе, у вас нет телефона, а в Литтл-Хэмптон, как и всюду, иногда заглядывают грабители.

На сердце у Джули потеплело, ей захотелось обнять Скотта.

— Скотт, я вам так благодарна, — сказала она севшим от волнения голосом. — Я с удовольствием приму Бастера, если он примет меня. Не знаю, почему я сама не подумала о собаке. Иногда мне бывает немного одиноко, особенно вечерами.

Скотт внимательно посмотрел на нее:

— Вот теперь вы поступаете разумно, но поосторожнее с благодарностью. Вы оказываете Бастеру большую услугу. Можно я спущу его на пол? Пусть побродит по дому.

— Конечно.

И снова Джули пришло на ум ужасное слово «смущать». Неужели ее благодарность смутила его? Если бы только Валери не произнесла тогда этого слова!

— Вы направляетесь на ферму? — спросила она, глядя, как собака возбужденно обнюхивает комнату.

— Вообще-то меня там не ждут, — ответил Скотт. Потом он заметил ее выцветшие джинсы и старый свитер, заляпанный краской. — Чем вы занимаетесь? Могу остаться и протянуть вам руку помощи, если не возражаете.

Милый Скотт! Джули рассмеялась:

— Возражаю? Я как раз собиралась оклеивать стены фольгой. Будете хорошо работать — угощу вас обедом.

— Обед мне не повредит. У меня в машине есть комбинезон. Пойду принесу, заодно выведу машину из переулка.

Оставшись одна, Джули дала волю своей радости.

— Бастер, — сказала она, лаская собаку, — я так счастлива. Мне все равно, с кем он помолвлен, сегодня он будет обедать со мной!

Бастер облизал ее лицо, и Джули со смехом опустила его на пол.

В «гостиной» мебели осталось очень мало: пианино, которое она накрыла старой простыней, высокая подставка для цветочных горшков и шаткий маленький столик — вот и все.

— Вы говорили, что хотите превратить эту комнату в кабинет? — вернувшись, спросил Скотт. Поверх брюк он натянул комбинезон, а на рубашку — старый свитер. — А как же пианино?

— Я переставлю его в другую комнату, а сюда внесу стол. За ним и буду работать, пока не появятся деньги на настоящий письменный стол. Но что мне действительно необходимо — это книжные полки. У меня много книг, которые так и лежат нераспакованные. С полками комната будет выглядеть гораздо уютнее. К тому же сюда можно поставить одно из кресел.

Выражение лица Скотта смягчилось.

— Знаете, я никогда не встречал такой энергичной девушки. Если кто-то и заслуживает успеха, так это вы.

Его комплимент музыкой прозвучал в ушах Джули. Ей казалось, она вот-вот растает. Но прежде чем она успела ответить, Скотт спросил:

— Пианино хорошее?

— Думаю — да, если его настроить.

— Вы играете? — Он открыл крышку и коснулся нескольких клавиш.

— Да, когда есть время.

— Тогда, возможно, когда-нибудь я вас услышу.

Хотелось бы на это надеяться, подумала Джули.

— Я ужасно давно не садилась за инструмент, все забыла, — вздохнула Джули, мечтая, чтобы этот разговор никогда не кончался.