Крембер то клял себя, то пытался оправдаться, а я задумался, как перстень «Слеза богини» мог попасть к Сегарту. Я же отдал его Деймору. Нет, не отдал — швырнул на землю, а Деймор — он же гордый до ужаса, — скорее всего, даже не поднял. А дальше все ясно, колечко нашел Сегарт, присвоил и, узнав, что я помог Ленсенду победить армию Имверта, воспользовался им, чтобы проникнуть в замок.

А Крембер все рассказывал:

— Ночью мы проснулись от шума, а дверь в казарму заперта снаружи. Пока вышибли, все уже кончилось, — Ленсенд и его охрана убиты, Линделл пропала, а Сегарта след простыл. Догнать мы его не смогли, — темно было, и местность незнакомая. Проплутали всю ночь по лесу, а под утро в замок вернулись, мертвых хоронить. Но, признаться, я был уверен, что это твоих рук дело. Ведь из наших ни один не погиб, только люди Ленсенда…

— Да я даже не был знаком с этим Сегартом, пока не убил его! — с отчаянием воскликнул я. — И перстень хотел отдать совсем другому человеку. — Тут я вспомнил, зачем, собственно говоря, приехал, и спросил: — Так вы уже похоронили Ленсенда?

— Тело Ленсенда в фамильном склепе, только голову мы не нашли, наверно, ее увез Сегарт.

— А его дочь?

— У него была дочь? — удивился Крембер.

— Маленькая девочка, лет семи. Разве она не погибла?

— Я не встречал здесь детей, разве что мальчишек твоего возраста, то есть, извини, юношей.

Я взвалил на Крембера обязанность с почестями похоронить Ленсенда, а сам отправился вытрясать из слуг сведения о пропавшей Энлике. Кто-то же должен был видеть, куда она подевалась.

Слуги, как всегда, знали все, что произошло, и даже гораздо больше. Через час, проведенный в Малой трапезной, где они завтракали, сидя за длинным столом, у меня голова пошла кругом от красочных описаний кровавого побоища с разных точек зрения. Правда, когда я пришел в ужас окончательно и поинтересовался, сколько же было жертв этой безумной резни, оказалось, что, не считая самого Ленсенда, всего семеро покалеченных стражников, из которых двое все-таки умерли, а остальные успешно выздоравливают.

— А кто-нибудь знает, что случилось с Энликой? — спросил я, когда поток свежих впечатлений прислуги иссяк. — Она погибла?

Как это ни странно, мой вопрос привел слуг в крайнее замешательство. Желающих высказаться по этому поводу не было. Все вдруг вспомнили, что они пришли позавтракать, и принялись рьяно жевать, скромно потупив глаза.

— Может, вы спрятали ее? Но, клянусь честью, я не причиню ей вреда. Ленсенд поручил мне позаботиться о ней, если он погибнет.

Среди насупившихся слуг раздался громкий всхлип, и молоденькая, очень симпатичная девушка вскочила и выбежала из трапезной, а мой старый знакомый Тилион, главный дворецкий, со своей обычной невозмутимостью сообщил:

— Это горничная леди Энлики, ваше высочество. Ее зовут Фейла. Это она потеряла маленькую леди той ночью.

Плачущая Фейла далеко не убежала. Она сидела в коридоре прямо на полу, размазывая по щекам слезы.

— Не плачь, милая девушка, я тебя не обижу, — сказал я, присаживаясь рядом на корточки. Я совсем не представлял, как надо разговаривать с рыдающими девушками, пусть даже простыми горничными, и страшно смущался. — Не могла бы ты вспомнить хоть что-нибудь, что помогло бы мне найти Энлику?

— Я почти ничего не видела, — шмыгнула носом Фейла. — Энлика проснулась среди ночи, закричала: «Папа, я спасу тебя!» — и убежала. Я кинулась за ней, только не сразу, а сначала оделась, — Фейла робко взглянула на меня и покраснела, — ведь это очень дурно — девушке ходить неодетой, когда вокруг полно мужчин. А пока я одевалась, Энлики уже и след простыл. Она ведь такая быстрая!

«Ну почему дурно? — подумал я. — Ничего бы страшного не случилось. Ну произвела бы на стражников Ленсенда неизгладимое впечатление своей обворожительной фигурой, зато Энлика никуда не пропала бы. Интересно, как бы она выглядела… » Тут я тоже, наверное, покраснел, по крайней мере уши и щеки у меня просто запылали, — почему-то мне казалось, что это тоже очень дурно — думать про девушку такие вещи. Я постарался больше не думать, а внимательно слушать.

— Я побежала по коридору, кричу: «Леди Энлика, где вы?» — а ее нигде нет. Гляжу, дверь спальни хозяина нараспашку. Я заглянула, а там такое творится: везде кровь, а на постели — тело хозяина без головы, а рядом, на полу, Энлика — и тоже вся в крови, — рассказывала Фейла с округлившимися от страха глазами, как будто перед ними все еще стояла эта кровавая картина. — Я ужас как перепугалась, из комнаты выскочила, стала на помощь звать, всех перебудила. Да только, когда все вместе в эту спальню зашли, никакой Энлики там уже не было, только тело Ленсенда. Вот я и решила, что мне померещилось, ведь там было темно. Леди Линделл вот тоже пропала. Может, они вместе сбежали?

— Да нет, Линделл похитил Сегарт и привез в Черный замок. Сбежала она уже оттуда. И она была уверена, что ее дочь убита, — задумчиво проговорил я. Так что же могло произойти с ребенком? — Ты можешь показать мне спальню Ленсенда?

Девушка молча кивнула и пошла по коридору. Красивая девушка, только нос красный от слез, но его сзади не видно. И почему благородные леди не бывают такими изящными? Вот возьму и женюсь на какой-нибудь простолюдинке… только бы она была похожа на ту девушку из моих снов…

В спальне Ленсенда не осталось и следа случившейся в ней трагедии. Все было прибрано, вымыто, расставлено по местам, и не понять, была ли здесь Энлика той ночью или просто залезла на крышу, как некоторые психи, которые ходят во сне, и, благополучно свалившись оттуда в какие-нибудь кусты, лежит там по сей день со свернутой шеей. Я присел на краешек прибранной постели и задумался.

Что бы я сделал на месте Энлики? Погиб в бою, разумеется. А если бы меня ударили так, что я потерял сознание, а потом ушли? Придя в себя, постарался бы их догнать и отомстить. Но Энлика — девчонка, вряд ли она захочет мстить. Хотя кто ее знает? Все-таки ее тоже Ленсенд воспитывал… Интересно, как она смогла выйти, что ее не заметили?

Я выглянул в окно. Высота была порядочная, даже я не стал бы вылезать без хорошей веревки.

— Здесь нет тайного хода? — поинтересовался я у Фейлы.

— Не знаю, я недавно служу в замке, — испуганно пролепетала девушка, ей явно было не по себе в зловещей спальне, и я подумал, что заставлять ее переживать заново впечатления того страшного дня — с моей стороны довольно жестоко.

— Ладно, ступай, ты мне очень помогла. — Я одарил ее одной из своих самых обаятельных улыбок и золотой безделушкой из запасов Роксанда, и Фейла, мгновенно просияв и благодарно взвизгнув, исчезла, а я принялся искать тайный ход.

Я простукивал стены, заглядывал за гобелены и книжные полки, которые неизвестно зачем понадобились в спальне, сунул нос даже в камин и под кровать. Потратив попусту полчаса, я уныло оглядел учиненный моими стараниями беспорядок и сделал то, что надо было сделать с самого начала. «Не суетись, — сказал я себе, — просто посмотри, что в этой комнате может служить рычагом» — и сразу же заметил прут каминной решетки, уходящий в продолговатое отверстие в полу. Я потянул за прут, раздался скрежет ржавого железа, но ни одна из стен не отползла в сторону, как положено в таких случаях.