— Какой мечты?

— Так я тебе и сказала! Чтобы ты ей потом проходу не давал своими насмешками?

— Да не буду я смеяться, — пообещал я. — Мне вообще уже давно не до смеха.

Детку долго уговаривать не пришлось. Она пребывала в том блаженно-пьяном состоянии, когда хранить чьи-нибудь тайны довольно трудно.

— Эта чокнутая Солнышко пытается накопить денег и устроить детский приют! — На Детку накатил очередной приступ неудержимого смеха. — Представляешь? Только ничего у нее не выйдет: она слишком добрая. Как только у нее появляется хоть немного денег, всегда находится умник, готовый оставить ее без гроша, ловко прикинувшись несчастным.

— Ничего смешного! — обиделся я за Солнышко. — Отличная, между прочим, идея. Если бы она мне о ней раньше рассказала, я бы ей сколько угодно денег на это дал. Терпеть не могу, когда дети остаются без дома и всякие грязные нищие заставляют их клянчить подаяние!

— За чем же дело стало? — ехидно спросила Детка. — Или все твои мифические сокровища остались в замке?

— Почти все, — кивнул я. — Все, что у меня есть, — это мешочек бриллиантов и несколько безделушек вроде тех, что достались вам с Солнышком. Я не любитель путешествовать в обществе сундуков.

— Опять уезжаешь?

— Да, и на этот раз надолго. Только прежде… Ладно, пойдем! — внезапно решился я. — Время идет, а болтая с тобой, в замок не попадешь. Ты можешь раздобыть длинную и крепкую веревку, но не очень толстую, чтобы я смог спрятать ее под курткой? Не думаю, что отец снова бросит меня в темницу, тем более что ключи от нее все еще находятся у меня, а вот в башню заточить может.

— У меня есть кое-что получше мотка веревки. — Детка вернулась в комнату и вручила мне странную безрукавку, похожую на кольчугу, но сплетенную не из металлических колец, а из тонкой серебристой пряжи, с виду достаточно прочной. — Вот, надень это под рубашку.

— И что, — поморщился я, — это научит меня летать?

— Вряд ли. Но здесь больше сотни локтей самой крепкой веревки. Тебе достаточно будет развязать вот этот узелок.

— Ты хочешь сказать, что по этой нитке я смогу спуститься из башни? Да она не выдержит и Энлику!

— Эта нитка может выдержать троих таких тощих мальчишек, как ты. Это же эльфийский волос. Кольчуга, связанная из такой пряжи, может остановить летящую стрелу, пущенную с двух десятков шагов. Эльфийки плетут такие для своих возлюбленных. — Детка загадочно улыбнулась. — Видишь, как я тебя люблю?

— Ты сплела эту кольчугу для меня? — изумился я.

— Да нет, Малыш. — Детка внезапно погрустнела. — Того, кто должен был носить ее, давно нет в живых. Так что бери, пока я не передумала.

— Что ж, спасибо, — сказал я и ушел в свою комнату переодеваться, захлопнув дверь перед самым носом увязавшейся было следом Детки.

Вскоре все приготовления были закончены. Я поручил Солнышку заботиться об Энлике, велел ей, если я не вернусь, отвести девочку в храм к Вальдейну и мешочек с бриллиантами ей оставил, потому что совсем не был уверен, что выберусь из замка живым и невредимым, в смысле незаколдованным.

В замок мы попали без особых проблем, если не считать изысканного вранья со стороны Детки, вызвавшего у меня легкое чувство стыда. Отец, всегда отличавшийся предусмотрительностью, решил не ставить на охрану главных ворот и подъемных мостов никого из моих друзей, а наемники Сегарта поверили каждому слову зеленоглазой красавицы, уверявшей, что она давно мечтала отомстить беспощадному принцу Рикланду за то, что убил лорда, обещавшего жениться на ней.

Имверт был счастлив. Он сиял, как начищенный сапог, и тут же предложил Детке должность при дворе. Та, естественно, отказалась, со вздохом заявив, что предпочитает как можно скорей получить награду и покинуть замок, пока мои друзья не узнали о пленении их любимого принца. Имверт увел Детку куда-то по направлению к сокровищнице, а меня препроводили в королевские апартаменты, где я был вынужден стоять со связанными руками перед отцом и, изображая покорность, выслушивать одну из его нескончаемых проповедей, от которых меня обычно неудержимо клонило в сон.

— Принц Рикланд! — начал он официальным тоном. — За преступления, которые ты совершил против короны, ты заслуживаешь смертной казни. Но поскольку ты единственный наследник престола, а я не могу допустить смены династии, я помилую тебя, заменив смертную казнь на пожизненное заключение в башне Отчаяния. Там ты будешь дожидаться моей смерти, вникая в невероятно сложную науку управления государством, которая, вероятно, тебе скоро понадобится, вместо того чтобы устраивать заговоры, мятежи, покушения на жизнь короля и убийства его верных подданных! — Далее последовала длинная речь, из которой я заключил, что отец упорно не желает понимать, что есть дела не менее важные, чем все его подати, налоги и указы о смертных казнях, и всерьёз собирается заставить меня забыть о приключениях и подвигах и посвятить остаток жизни королевским заботам.

Сначала я, отчаянно зевая, пытался его слушать, но вскоре мне это наскучило и я погрузился в свои собственные мысли, обдумывал план похищения Энди из-под самого носа черного колдуна, подсчитывал, насколько далеко успела Детка уйти от Черного замка, и вообще размышлял о чем угодно, но только не об отце с его нравоучительной беседой.

Из задумчивости меня вывело появление стражи, которой было приказано заточить меня в башню Отчаяния — вторую по высоте, после Черной, башню нашего замка. С этой башней была связана красивая легенда о дочери короля лесных эльфов, плененной еще королем Ознабером во время войны с Эстариолем. Она была заключена в эту башню и просидела в ней лет триста, пока с горя не превратилась в кукушку. Летает она теперь по лесам, ищет эльфов, которых давным-давно нет в Фаргорде.

После этой истории башня использовалась исключительно как временная обитель приговоренных к смерти членов королевской фамилии. Правда, меня этот факт смущал мало. Ну в башню так в башню. Я не особенно огорчился, даже совсем не огорчился, потому что предвидел такой поворот событий, и Деткина волосяная рубашка приятно обтягивала грудь, вселяя необычайную уверенность в своих силах.

Конечно, можно было сбежать и по пути в башню, но иногда я бываю страшно рассудительным. Связываться с людьми Сегарта, орудовавшими мечом не хуже Крайта и предпочитавшими драться впятером против одного, мне что-то не хотелось, особенно если учесть, что у меня самого никакого меча не было, только пара кинжалов за голенищами сапог. Поэтому шел я спокойно в компании стражников и надеялся, что меня не надумают обыскать, потому что драки в этом случае не избежать.

— Эй, как насчет того, чтобы меня развязать? — окликнул я увешанного золотом, как мой Крайт, парня, когда тот собрался запереть за мной дверь. Конечно, освободиться я мог и сам, — узел, завязанный Деткой, развязывался одним движением, но надо же было усыпить бдительность стражи.

— Обойдешься! — буркнул стражник.