Бел зарделась еще сильнее… Он прав.

— В следующий раз предупреждай.

— Может, изобретем условный сигнал? — усмехнулся он. — Что, если я буду крякать каждый раз перед тем, как прикоснуться к тебе?

И несмотря на неловкость ситуации и напряженность его тона, Бел не смогла сдержать улыбку, представив себе Флинна, имитирующего кряканье утки. Уголки ее губ поднялись вверх, стирая маску серьезности, которую она не осмеливалась снимать в последнее время, и Бел захихикала весело и непринужденно — в первый раз с момента приезда в Австралию.

— А если я решу прикоснуться к тебе? — спросила она.

— Это входит в твои планы?

— Ну, будет странно, если я не стану отвечать тебе взаимностью…

— Просто действуй, и все. Мне сигналы не нужны.

— Я думала об обмене взглядами в течение секунд пяти.

— Может, наоборот, стоит потренироваться с прикосновениями сейчас, чтобы снять напряжение и расколоть лед?

— Пожалуй, — пробормотала Бел.

Флинн рывком отодвинул стул, заставив Бел подпрыгнуть от неожиданности. Что он собирается сделать? Обнять ее?

— Пойдем-ка посмотрим на утконосов, — предложил Флинн.

Бел вскочила, и Флинн сразу ощутил ее близость. Когда она пыталась проскользнуть мимо него, он протянул руку и коснулся пальцами ее предплечья. Бел обернулась.

— Кря, — предупредил Флинн с небольшим опозданием, а потом его рука скользнула к запястью Бел и обвила ее ладонь. — Расслабься. Это на случай, если нас увидят, пока мы будем идти по двору.

Она вопросительно взглянула на него:

— Ты считаешь, твои родственники сидят у окна с биноклями, проверяя, насколько ласковы мы друг к другу?

— В отношении бабушки вполне можно допустить подобное.

— Но прогулка взявшись за руки — это еще не показатель отношений.

— Зато прекрасное начало.

Бел никак не могла расслабиться, но послушно шла рядом с Флинном. Едва ли они смогут кого-то обмануть.

— Ну, а теперь что не так? — тихо поинтересовался он.

Она ничего не ответила.

Им придется очень сильно постараться, чтобы в ближайший месяц семья Флинна поверила в их серьезные намерения создать семью.

Флинн знал, что самое главное — развеять подозрения бабушки, хотя прекрасно понимал, что его поступки мало походят на отношение к женщине, с которой он собирается связать жизнь.

К невесте.

А Бел надо привыкнуть идти с ним рука об руку. И это заставило его улыбнуться. Совершенно неожиданно.

Флинн вел Бел по темной тропинке. Ее пальчики, нежные и теплые, словно были созданы для его огромной ладони. Она не носила колец — в отличие от модницы сестры.

Они шли нога в ногу, направляясь в сторону ручья. В их синхронном движении было что-то неуловимо сексуальное.

А они всего лишь шли рядом.

Они собирались изображать влюбленных. Это была всего лишь игра, но наслаждение от прикосновения к Бел Флинн воспринял как приятный бонус. Впрочем, его это не удивляло. Как бы плохо ни относился он к высокомерной Гвен Рочестер, Флинн понимал, почему Дрю привлекла миниатюрная, изящно сложенная блондинка.

Может быть, притяжение между Рочестерами и Брэдли носит вселенский характер? Ему и в голову прийти не могло, что он может испытывать нечто подобное в отношении Бел.

Флинн достаточно понаблюдал за ней, чтобы понять: Бел не умеет притворяться. Она искренне наслаждалась обществом его родных. И хотя ей не нравилось скрывать правду и ежедневно изворачиваться, в поместье Бел чувствовала себя как дома. Она не смотрела на Брэдли сверху вниз, как ее сестра. И на том спасибо. Но все же яблоко от яблони недалеко падает. Она все равно Рочестер.

Флинн оглянулся, убедившись, что лес надежно отделил их от любопытных глаз, и освободил руку Бел. Она немедленно отдернула ее:

— Мы опоздали?

Бел выросла в мегаполисе, однако она всегда с волнением предвкушала встречу с природой. Появление утконосов… Забота о кенгурятах… Рассветы… Флинн в очередной раз вспомнил, что, получив наследство бабушки, она могла позволить себе ничего не делать всю жизнь, но Бел предпочла работать с дикими животными, а не проводить время на светских вечеринках.

А еще она сделала выбор в пользу подсадки эмбрионов.

— Давай посидим минут пять, — предложил он. — Иногда они ждут, когда луна поднимется выше.

Бел опустилась на скамейку под эвкалиптом и уставилась на воду.

— Итак… — начала она, — по поводу прикосновений. Я согласна, что надо обсудить условия. Точнее, границы. Ты о каких касаниях говорил?

Бел говорила шепотом, стараясь не спугнуть утконосов. Флинн спросил с долей иронии:

— Хочешь, чтобы я перечислил?

— Да, прошу тебя. Я хочу знать, к чему мне надо быть готовой.

— Очевидно, мы будем держаться за руки.

— Очевидно.

Она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза.

— Ну, — замялся Флинн, — моя рука у тебя на талии, на плече…

— Согласна.

— Я могу коснуться твоего бедра.

— Неужели?

— Ну, это не обязательно.

— Бедро. Отмечено. — Ее голос звучал глуше, чем обычно.

Он присел рядом с Бел, пристально изучая ее профиль:

— Я могу притянуть тебя к себе. Ненадолго.

Бел кивнула, а затем сглотнула, пытаясь избавиться от комка в горле.

— А… мне стоит прильнуть к тебе в ответ?

— В зависимости от обстоятельств. — Он скользнул взглядом по ее волосам, отметив, что отдельные пряди выбились из прически и упали на щеки Бел. — Возможно, я откину волосы с твоего лица. — Его взгляд скользнул ниже. — Или уберу их с твоей шеи.

Когда она заговорила, ее голос прозвучал нежно, как никогда:

— Звучит убедительно.

— На это все и рассчитано.

Она подняла глаза, перехватив его взгляд:

— Что еще?

Она хочет большего? Будь осторожнее с мечтами, детка.

— Если мы окажемся наедине, например здесь, я могу сесть сзади тебя, а ты прислонишься ко мне спиной. — Чем дольше говорил Флинн, тем труднее ему было произносить слова. Губы Бел приоткрылись, она в упор смотрела на него. — Мой подбородок будет лежать на твоем затылке.

— Правда? — Она дышала с трудом. — Но почему?

— Чтобы быть ближе. — Он нахмурился. — Точнее, чтобы казаться ближе.

— А что делать мне? Чтобы казаться ближе?

На то, о чем он мечтает, она никогда не согласится.