Конечно, утверждение, что кто-то может быть красивее ее, Иринку задело. Она почему-то сразу подумала о Пат, но… Сапожкина не считала Пат красавицей. Да, у подружки смазливая мордашка. И фигурка у нее получше. Но чтобы назвать Пантелееву красивой… Вот уж нет!

Стоп, не о том она думает! Так что, здесь была Пат?

— Точно, — высунулась из окошка своего ларька булочница, — были такие, батон у меня купили. А я еще подумала, что где-то видела ту девочку.

— Батон… — задумчиво протянула Иринка, слабо соображая, что говорит, что делает.

Она зачем-то сунула руку в карман, вытянула оттуда пятьдесят рублей, задела яблоко. Тяжелым мячиком оно вывалилось на землю и покатилось по дорожке.

— Стой! Куда? — побежала за слишком шустрым фруктом Сапожкина.

А в спину ей смотрели лукавые глаза старушки.

Иринка никогда не верила в чудеса. В Деда Мороза, в волшебника, который подкладывает подарки под подушку в день рождения, в кота Леопольда, подбрасывающего конфеты в ботинки, тоже не верила.

Все это были сказки. А сказки — для маленьких детей. Взрослых же людей окружала суровая действительность, где магии не было места.

Поэтому выпавшее из кармана яблоко для Иринки было самым обыкновенным яблоком, и ни чем иным. А катилось оно потому, что дорога здесь шла под уклон. Однако поймать его Сапожкина долго не могла — яблоко вдруг оказалось вертким, все время выскальзывало у нее из-под ладони. Еще это сильное волнение за сестру…

И даже не за сестру. Аленка в любом случае найдется. Куда она денется? Погуляет, погуляет и вернется домой. Другой вопрос — когда она придет? До возвращения родителей или после? Если после, то Иринке наступит окончательный и бесповоротный конец. Ее вкатают в асфальт, забросают паркетом или утопят в ванной. В общем, не будет ей жизни на этом свете, если она не смогла за единственной сестрой уследить, — именно такой приговор вынесут родители.

А если Аленка найдется до того, как вернутся родители, то приблизительно то же самое с ней сделает сама Иринка, потому что только бесчувственная эгоистка могла уйти, не предупредив об этом сестру.

Вот какие мысли мгновенно пронеслись в Иринкиной голове, пока она ловила яблоко.

А яблоко, как бодрый Конек-горбунок, скакало по дорожке, ловко уворачиваясь от Иринкиных рук. Оно даже имело наглость подпрыгивать! Один раз Сапожкина его почти схватила, но испачканный в луже противный фрукт выскользнул буквально из пальцев.

Потом ее внимание отвлекла проезжающая мимо машина. За это время яблоко достигло дороги и должно было остановиться, попав в сточную канавку. Но, побалансировав на краешке, оно как будто передумало туда падать, а подкатилось к самому бордюру тротуара и — прыгнуло под колеса машин.

Охота за яблоком настолько увлекла Иринку, что она непроизвольно ахнула — теперь-то яблоку точно несдобровать.

Но зловредному фрукту и здесь повезло. Успешно миновав встречи с автомобильными колесами, яблоко прокатилось вперед и оказалось на разделительной полосе. Здесь его все-таки задела промчавшаяся машина, и, получив хороший пинок, оно вылетело с дороги, оказавшись на другой ее стороне, добралось до перекрестка и…

И наконец остановилось.

Иринка зайцем скакнула к беглецу. Накрыла его ладонью.

— Попалось! — торжественно воскликнула девочка. В пылу погони она совершенно забыла, что собиралась искать сестру. Но вот Иринка выпрямилась. И — удивилась.

Прямо перед ней был лес.

Нет, не лес. Лес это, конечно, громко сказано. Какие леса в городе? Просто небольшой парк, зажатый между двумя шумными шоссе. Но даже в таком небольшом парке помещалось несколько прудов и детских площадок. По деревьям бегали прикормленные белочки, умеющие брать орешки с рук, а синички смело садились на разноцветные помпоны малышей.

Это был тот самый парк, куда вчера ноги принесли расстроенную Сапожкину, и здесь был тот самый пруд, где плавают поужинавшие ее тортиком утки.

Таинственные похитители, которые увели Аленку, купили батон. И если они не собирались идти домой пить чай с бутербродами, то… Зачем еще может понадобиться хлеб? Только для того, чтобы кормить уток. А утки водятся в одном месте — в пруду!

Сапожкина сунула перепачканное яблоко в карман и пошла вперед.

Ох, не зря Пантелеева вчера появилась с Гусевым! Не страстная любовь толкнула ее гулять с этой «птицей». Шурка, гений стратегии и тактики, она заранее все просчитала!

Ну все, сейчас Иринка найдет их гоп-компанию и такое устроит! А потом все расскажет Матвею, и тот даже смотреть в сторону Пат перестанет.

Налетевший порыв ветра заставил Сапожкину посмотреть наверх. Небо было пасмурным. Из таких туч дождь мог пойти, а мог и не пойти.

Ладно, будем надеяться на лучшее. Иринка настучит по кумполу вредной Шурке, морально уничтожит Гусева, отведет сестру домой и еще успеет заскочить к Атосу. Не все так плохо.

Сапожкина бодро спрыгнула со ступенек, ведущих в парк, и оказалась в лесном царстве. Среди деревьев ветер не так чувствовался, но зато его было хорошо слышно и даже видно — трещали завалившиеся друг на друга тяжелые ветки, высокие стволы качались.

Справа от входа была утоптанная площадка. На том месте не одно поколение малышей кормило голубей и синиц, сюда же забегали вечно голодные белки. А однажды тут молодая гончая подняла зайца и погнала его через весь парк, будя в других мирно гуляющих собаках давно уснувшие инстинкты.

Дальше дорожка раздваивалась.

Левая бежала мимо деревьев, через мостик над узкой речкой Серебрянкой, взбиралась на горку, под тяжело гудящей линией высоковольтных проводов, пересекала небольшое болотце и снова карабкалась наверх. А там выводила гуляющих по парку к широкому простору пруда с небольшой дамбой и торопилась дальше, куда-то туда, откуда уже были слышны звуки проезжающих машин другого шоссе.

Правая дорожка была ровна и проста. Она широкой полосой упиралась в детскую площадку, где всегда было шумно и весело. Сюда по выходным приходила понурая лошадка катать карапузов, а по большим праздникам там появлялись клоуны.

Жаль только, что около развилки не стояло необходимого в таких случаях камня, который бы подсказал сейчас растерянной Сапожкиной, в какую сторону ей идти. Что-то типа: направо пойдешь — голову сложишь, налево пойдешь — коня потеряешь.

Иринка с удовольствием потеряла бы коня. Сколько она помнила по давно читанной сказке, после того как Серый Волк съел коня у Ивана-царевича, он же потом и начал ему помогать. И помогал довольно активно — добыл ему златогривого скакуна, жар-птицу, Елену Прекрасную и даже оживил бестолкового царевича, когда его убили родные братья. Вот они, родственнички! Надо родителям посоветовать не Крошку Енота читать, а про Ивана-царевича и Серого Волка…