Другая попыталась напасть на него сбоку, но Лоренцо схватил ее за горло и сломал шею. Трупик птицы упал в растущую груду тел у его ног — и вдруг он почувствовал, как что-то цапнуло его за колено. Сперва Лоренцо подумал, что на него напала какая-то покалеченная птица, и поднял ногу, чтобы пнуть ее, но тут понял, что внизу их было куда больше. Все вокруг опять почернело от птичьих тел. Подкрепление?

Птица внизу подпрыгнула и вцепилась ему в лицо так внезапно, что не прикуси Лоренцо язык, то наверняка бы заорал. Он ничего не видел, в рот и нос набились липкие от крови перья.

Он попытался отодрать птицу, но ее сородичи клевали ему руки, не позволяя дотянуться до нее. Он бросился на землю и с усилием оторвал ее от себя вместе с добрым куском кожи. Теперь, сжимая ее в руках, Лоренцо смог подробнее рассмотреть птицу, и, хотя он успел немало повидать на своем веку, от удивления у него открылся рот.

Голова птицы была практически оторвана, она безжизненно болталась, потом и вовсе отвалилась и упала в траву. Поразительно, но тело продолжало двигаться, и не в конвульсивных предсмертных судорогах — это была вполне осмысленная и почти успешная попытка вырваться из рук катачанца. Содрогнувшись от отвращения, Лоренцо ударил птицу о дерево с такой силой, что расплющил тщедушное тельце. Лишь после этого она окончательно затихла.

Затем Лоренцо понял, что по его ногам ползут птичьи трупы: у некоторых были сломаны лапки, у других перебиты крылья или хребты, у кого-то вываливались внутренности. Некоторые умерли задолго до самой битвы. С их изглоданных костей сползала сгнившая плоть, а вонь стояла такая, что, не будь у Лоренцо стальной закалки, его наверняка стошнило бы.

Первые трупики добрались до его коленей и попытались допрыгнуть до горла, но их крылья были настолько истрепанными и прогнившими, что мертвые птицы упали, так и не долетев. Лоренцо попытался стряхнуть их, но они были очень цепкими. Ему пришлось повторить недавний маневр Малдуна: он упал и принялся кататься по земле, почувствовав под собою успокаивающий хруст костей. Один скелет вцепился Лоренцо в лицо, но он пронзил его ножом. Лезвие прошло через пустую глазницу, и Лоренцо с отвращением отшвырнул птицу прочь.

Внезапно птицы вокруг него замерли, не делая больше попыток напасть. Убедившись, что ему ничто не грозит, Лоренцо взглядом нашел товарищей и с облегчением заметил, что те уже завершили или завершают собственные схватки. Лоренцо, не теряя времени, бросился им на помощь, и все вместе они быстро добили оставшихся птиц. Сильно уменьшившись в размерах, стая превратилась для Воинов Джунглей в легкую добычу.

Наконец все стихло.

Бойцы собрались вместе и принялись осматривать раны. Больше всех досталось Ландону — все его лицо было в крови, — но острых птичьих когтей не удалось избежать никому, кроме Малдуна. У всех товарищей Лоренцо виднелись глубокие порезы на руках и лицах, и, судя по саднящим щекам, он выглядел не лучше. А еще у него были порваны рукава и штанина.

Бракстон также выдержал бой, хотя и с большим трудом. С раскрасневшимся лицом, едва дыша, гвардеец тяжело прислонился к ближайшему дереву. Сторм выглядел особенно измученным — птицы выдрали из его бороды огромные клочья. Дуган сердито выковыривал перья, набившиеся в сочленения бионической ноги.

Первым подал голос Вудс:

— Это было довольно… занятно. Кто хочет еще?

Маккензи явно был не в настроении.

— Что это была за чертовщина? — требовательно спросил он. — Я пробыл здесь год и никогда не видел ничего подобного.

Грейс нахмурился:

— Правда?

На мгновение вражда между ними будто отступила перед лицом общей проблемы.

— Как бы это сказать, — начал Маккензи, — они всегда были злобными, но после нескольких стычек научились держаться от нас на расстоянии.

— Птицы не пытались улететь, даже когда стало очевидно, что им не уцелеть, — задумался Доновиц. — Как будто у них не было иного выбора, кроме как воевать с нами.

— Даже у дохлых? — проворчал Маккензи.

— Некоторые птицы умерли еще пару месяцев назад, — кивнул Доновиц. — На их скелетах совершенно не было кожи. Что могло их воскресить?

Какое-то время бойцы молчали, обдумывая вопрос. Подавив дрожь, Лоренцо опустил взгляд на раздавленные и сломанные кости у своих ног, в любой момент ожидая, что они вновь оживут.

Грейс попытался разрядить обстановку.

— Скорее всего, это была чертова самозащита! — произнес он так, будто это все объясняло. — Наверное, мы зашли на их территорию. Что думаешь, Башка? По-моему, они что-то здесь защищали? Может быть, яйца?

Маккензи в ответ покачал головой:

— Еще пару недель назад здесь ничего не было. Я выслал сюда отделение на разведку, и они ни о чем подобном не докладывали.

Грейс удивленно поднял бровь:

— Сюда? Вы уверены, комиссар?

— Конечно уверен, сержант. Что вы имеете в виду?

— Я знаю, что джунгли легко скрывают следы, но могу поклясться, до нас сюда заходили довольно давно.

Комиссар принялся рыться в поисках карты. К тому времени его адъютант уже пришел в себя, хотя все еще был довольно бледным.

— Могло быть и хуже, верно? — с надеждой спросил Бракстон, и Лоренцо взглянул на него, пытаясь понять, что тот имеет в виду. Хочет услышать, что пережил худшее, что могло случиться? Или убедиться, что катачанцы все держат под контролем? Он совершенно не понимал валидианца. — Я хочу сказать, большинство из нас отделалось царапинами. Если только…

— Что «если только»?

Взгляд Бракстона упал на Малдуна, и тут Лоренцо осенило.

— Успокойся, парень, — нарочно растягивая слова, произнес Вудс. — Если бы птицы отравили нас, то мы бы уже это поняли. У тебя что-то болит? Лично я никогда не ощущал себя более здоровым. Прямо жду не дождусь, когда мы продолжим путь!

— Малдун не почувствовал, — тихо сказал Бракстон.

Лоренцо и Вудс переглянулись, и Лоренцо понял, что они подумали об одном и том же: Малдун с самого начала чувствовал недомогание, даже пытался бороться с первыми галлюцинациями, но был слишком горд, чтобы рассказать об этом остальным.

— Если тебе нечем заняться, то поволнуйся лучше насчет тех «царапин», — резко сказал Вудс. — Здесь любой порез может стать смертельным. Джунгли кишат заразой, и не все болезни передаются насекомыми или грызунами. Большинство опасностей ты даже не видишь, но они постоянно окружают тебя. Эти болячки только и ждут, как бы проникнуть в тебя!

Вудс пошевелил пальцами, изображая бактерию, копошащуюся внутри Бракстона, а затем так резко сжал их в кулак, что гвардеец подскочил от неожиданности.

Катачанец рассмеялся, но Лоренцо не присоединился к веселью. Казалось, Вудсу нравилось пугать Бракстона, хотя описанная им угроза была настоящей. «Возможно, — запоздало подумал он, — в этом и крылась загадка дохлых птиц».