— Падальщик, — с ненавистью прошипела рыжая и попыталась пнуть его ногой, обутой в тяжелые, неудобные и великоватые ей старые башмаки.

Искусник легко уклонился от этого выпада, снял с девчонки потертый пояс и связал им ей ноги в лодыжках.

— За сколько он тебя купил? — ожесточенно шипела беглянка, всячески мешая Инквару, сосредоточенно застегивающему ее зипунок. — У-у-у, шкура продажная.

— Если не заткнешься, дурочка малолетняя, накормлю усыпляющим и раздену, пусть весь обоз полюбуется, кого себе Кержан купил, — хмуро пообещал Инквар, взвалил яростно зашипевшую девчонку на плечо и побежал в обратную сторону.

Нужно было спешить, расплатой за использование усиливающего зелья станет неимоверная слабость и ломота во всех суставах.

До собаки он добрался за пару минут, небрежно сгрузил на сухой бугорок свою ношу, стреляющую злыми и острыми, как дротики, взглядами, и присел возле зверя. Осторожно приподнял веко, коснулся кожаного носа и облегченно вздохнул — пес просто спал. Но судя по всему, был таким же досуха выжатым, каким будет он сам, когда прекратится действие пилюли. Инквар оставил собаку, с глубокомысленным видом схватился за пояс штанов и поспешно ринулся за куст, очень надеясь этим немудреным лицедейством обмануть хитрую девчонку.

На самом деле ему хотелось вблизи посмотреть, где именно рыжая прячет амулет, и выбрать в своих тайниках зелье, с помощью которого собака сумеет самостоятельно добраться для телеги. Вернее, составлять это снадобье искуснику придется из готовых зелий не вступающих друг с другом в противодействие.

Как всегда в подобных ситуациях, когда нервы взвинчены близостью провала, а тело усилено мощным снадобьем, пальцы искусника просто летали по карманам, безошибочно доставая нужные флаконы и отмеряя крохотные дозы. А мозг так же четко и неустанно пытался решить сразу три важные задачки.

И если первую из них — выяснение способа, с помощью которого упрямой беглянке удалось подчинить себе преданного хозяину пса, можно было отложить на потом, то две остальных требовали немедленного решения. Инквару нужно было срочно изобрести, как обезопасить себя на то время, когда он будет беспробудно отсыпаться, платя дань за нынешнюю гонку, и как предупредить новый побег рыжей злючки. Разумеется, Инквар знал десяток способов, но ни один из них не мог бы с полным правом назвать абсолютно надежным.

Закончив изготовление нового зелья, искусник всыпал в него сахарную пудру и крахмал, скатал несколько шариков и, зажав парочку в кулаке, ссыпал остальные в пустой фиал, про запас. Затем приподнял рукав зипуна и направил в сторону рыжей замаскированный под браслет амулет.

Некоторое время Инквар смотрел на него озадаченно и хмурился все сильнее, не зная, как следует понимать совершенно невозможную вещь. Судя по тусклому блеску полированной поверхности крупного, похожего на дешевую бирюзу камня, никаких вещиц, несущих в себе запас волшебной силы, у рыжей вредины не было. Но ведь не привиделся же ему яркий огонек, сиявший на этом самом артефакте еще недавно?

Эта загадка встала в число тех, какие требовалось прояснить в первую очередь, и прежде всего для спокойствия самого Инквара. Слишком хорошо он знал, как легко превращаются в большие неприятности нерешенные своевременно мелкие недоразумения. Но, к великому его сожалению, заняться этим сейчас искусник просто не успевал. Краткие мгновения всесилия, дарованные драгоценным зельем, утекали стремительно, как песок из сита, и следовало спешить.

Инквар вышел из-за куста, отметил брошенный девчонкой злой и внимательный взгляд, и, делая вид, будто оправляет штаны, направился к ней. Попутно словно ненароком погладил пса, забросив ему под верхнюю губу свои пилюли, и, лицемерно вздохнув, шагнул мимо.

— Бедная псина… уже подыхает. Станет теперь добычей воронов. А ведь был таким преданным другом нашему вожаку. Говорят, не раз спасал жизнь и ему самому, и его спутникам.

Он с нарочитым кряхтением поднял рыжую, забросил на плечо и, понемногу ускоряя шаг, направился в ту сторону, куда указывал настроенный на Кержана амулет поиска.

— Кряхтишь ты, как старый, а бегаешь, как рысак, — съехидничала девчонка. — А собаке ничего не станет, отлежится и прибежит.

— Там за кустом волчья лежка, — не остался в долгу Инквар. — Видать, стая пировала. У них правило к ночи на одном месте собираться. И ждать, пока Арат оклемается, серые не будут, не те звери. Ну а по лесу я завсегда хожу быстро, ремесло у меня такое, дикий медок собираю. Да и сумы с туесами привык на плечах таскать, и убегать от лесного хозяина тоже приходилось. Но тебе зря рассказываю, ты ведь дурочка. Не додумалась даже до такой простой вещи, что Кержан тебе вовсе не враг и намеревается отвести тебя к матери.

— Это вы вместе с твоим Кержаном полные дураки, — с ненавистью процедила девчонка и притихла, явно не собираясь больше ни о чем разговаривать со своим носильщиком.

Впрочем, и у искусника не было никакого желания с ней беседовать, приближение расплаты чувствовалось все сильнее. И хотя ноги еще легко несли его через кусты по пройденному несколько минут назад пути, но уже начинало тянуть икры и спину нудной, пока еще терпимой болью.

Приближение Кержана Инквар определил по амулету, на который не забывал поглядывать, нагло пользуясь тем, что голова девчонки находилась у него за спиной. Искусник тащил ее именно так вовсе не из вредности, наоборот, старался не собрать на замурзанную мордашку злючки столько же заноз и царапин, сколько досталось ему самому.

Хотя она, несомненно, заслужила возмездие за глупость и упорство, но у Инквара были на этот счет очень твердые убеждения. Физически наказывать женщин, даже столь юных, как эта упрямица, он считал для себя совершенно невозможным. Другое дело — показать ей степень ее неправоты как-нибудь понагляднее, так чтобы она прочувствовала свою вину значительно полнее, чем получив пару шлепков по тому обтянутому мальчишечьими штанами месту, которое сейчас торчит прямо перед носом Инка. И хотя пока искусник не имел ни возможности, ни желания для подобных действий, у него все крепло предчувствие, что добром, без жесткой встряски, поладить с этой сумасшедшей не удастся.

Инквар заметил обозника за несколько десятков локтей, трудно было не рассмотреть внушительную фигуру, скачущую на крупном гнедом жеребце. Едва рассмотрев всадника, искусник выдохнул с огромным облегчением. На его счастье, сообразительный вожак не взял с собой никого, кроме второго пса, летевшего впереди коня темным клубком. Инквар немедленно остановился и опустил на ближайший пригорок упрямо молчавшую девчонку. А потом шагнул навстречу обознику, торопясь шепнуть ему наедине несколько слов.

— Нашел? — спросил Кержан, резко останавливая коня, и Инквар кивнул на рыжую, одновременно прижимая палец к губам.

— А Арат?

— Дальше, — указал рукой Инквар и поспешил успокоить помрачневшего вожака: — Свистни, сам придет. Зелье я дал.

— Она его? — недоверчиво повел бровью в сторону своего приобретения Кержан.