Я вглядываюсь в ее идеальные черты лица и удивляюсь, что посчитала нас похожими. Только цвет волос и сходится, да и тот, если верить Константинову, заслуга колориста, а не природы.

— Да, спасибо, — Ольга коротко кивает, когда слово передают ей. — Я бы хотела сделать короткое заявление, дополнив слова моего юриста.

Она подвигает к себе стакан воды, о чем-то раздумывает и делает несколько глотков. Она откашливается и выпрямляется, из-за чего ее осанка становится строгой стрелой.

— Я хочу обратиться к Светлане, — неожиданно произносит Ольга.

ЧТО?!

— Я знаю, что ты сейчас чувствуешь. Тебе приходится скрывать правду и изображать счастливую влюбленную пару. Хотя, может, ты еще не понимаешь во что ввязалась. Не познакомилась с темной стороной его характера.

Я не знаю, куда себя деть, и ежусь от пронзительного взгляда Ольги, которым она смотрит в камеру.

Прямо мне в душу.

— Мой бывший муж, Максим Викторович Константинов, умеет быть разным. Я выходила замуж не за тирана, а за обаятельного мужчину с тонким чувством юмора и красивой улыбкой. И сильными руками, да. Он с легкостью может поднять на руки и пронести по красной ковровой дорожке.

Упоминание ковровой дорожки отдается внутри. Ведь это значит, что она тоже следит за новостями. Как я сейчас украдкой смотрю ее интервью, так и она видела мои фотографии. Может, даже то голосование на сайте попалось ей на глаза.

— Только потом эти руки делали мне больно, — давит Ольга. — Оставляли следы, которые я готова показать в суде. Я готова раздеться догола, чтобы доказать свою правду.

Боже, как это выключить? Я не хочу это смотреть…

— Так или иначе, Светлана, я знаю одно — ты связана договором. Брачным или какой тебе подсунули его юристы. Ты сейчас так же слаба, как была я пять лет назад, но я готова помочь тебе. Я хочу поговорить с тобой, в любом формате, в каком ты выберешь. С камерами или без, наедине или с адвокатами, только ничего не бойся. Я могу защитить тебя от него.

Ольга с вызовом смотрит на собравшихся журналистов и снова коротко кивает. Она прощается и первой выходит из-за стола.

В моей же голове хаос. Ее слова о договоре, обаянии Константинова, все то, что есть на самом деле, переплетаются со словами, в которые я не могу поверить. Я едва знаю его, но намеки на тирана не видела. И я не понимаю, почему она так хочет встретиться со мной. Ее команда что-то придумала? Это подстава для Константинова? Или она уверена, что убедит меня при личной встрече?

Она говорит правду?

Да нет, не может быть…

Какая сложная игра. Впрочем, чему удивляться, если в ней замешаны огромные деньги и мужское соперничество.

Я успеваю накрутить себя к вечеру, когда приезжает Константинов. Я рассматриваю многообразие готовых обедов в ресторанных коробках, которыми забит холодильник, но отвлекаюсь на звук замка. Оглядываюсь через плечо и вскоре вижу Константинова, который находит меня глазами через длинный коридор.



Он стягивает с плеч пиджак, бросает его на тумбу и идет ко мне.

— Тебе нравится?

Я не понимаю, о чем он, и хмурюсь.

— Квартира, — добавляет Константинов и подходит ближе. — Если не нравится, скажи, я что-нибудь придумаю.

Он замечает, что я не такая, как утром, и делает еще шаг. Я непроизвольно отступаю, удивляясь собственной реакции. Будто на подкорке засело сомнение. Разумными доводами я убедила себя, что Ольга всего лишь работает на конкурентов и ее слова — тоже спектакль, а подсознание выдает фокусы. Я, как перепуганная девица, сторонюсь Константинова, когда он хочет подойти вплотную.

— Я хотела разогреть ужин, — лепечу, чтобы сгладить неловкость, и вытаскиваю пластиковые коробки из холодильника. — Ты голоден?

Константинов молча смотрит на меня.

— Тут есть ризотто, стейк из лосося и…

Я поворачиваю третью коробку, чтобы разобрать надпись от шеф-повара.

— Аптечка во втором шкафу, — отзывается Максим.

Я бросаю на него непонимающий взгляд и он указывает ладонью на нужный шкаф.

— Там должно быть успокоительное, — добавляет он.

После чего разворачивается и уходит. Через две секунды хлопает входная дверь.

Характер.

Не проходит и часа, как на пороге квартиры появляется сестра. Я открываю дверь и жду, что увижу кого-то из людей Константинова, но вместо этого попадаю в объятия Лизки. Она вспыхивает счастливой улыбкой и целует меня.

— Откуда ты? — едва говорю сквозь смех. — Тебя привезли? Меня даже никто не предупредил…

— Сюрприз! Ради любимой сестренки сорвалась, как только позвонили!

— А Томка?

— За ней подруга присмотрит, я уже оставляла ее с ней, — Лизка отодвигает меня в сторону, переключаясь с моего лица на современный интерьер квартиры. — Ого-го, а бахилы выдаешь? Как в музее!

— Ты не была в его доме, это еще скромно.

— Скромно, — сестра цокает языком и смотрит на меня с подозрением. — А ты какая красивая стала, аж завидно.

— Да такая же…

— Да-да, конечно. Смотрю даже форму бровей поменяла. А я тебе сколько раз говорила, что тебе толще надо? Меня значит не слушала, а тут само послушание.

— А тут не спрашивают. И сто тысяч платят, Лизка.

Сестра кивает, соглашаясь с главным доводом, и проходит по коридору дальше. Я смотрю, с каким любопытством она осматривает квартиру Константинова, и незаметно для себя успокаиваюсь. Интервью Ольги и острая реакция Максима отступают на второй план, я словно вспоминаю, что у меня есть другая жизнь, есть близкие и любимые мелочи. Например, вечные шуточки сестры, которые сейчас как согревающая волна, растекается по груди и укрывает домашним теплом.

Может, этого и добивался Константинов?

Сам уехал, увидев, что я пугаюсь теней. Его задевает мой страх, а жесткий характер Большого Босса иногда вспыхивает как спичка. Хлопнул дверью, свалив, но прислал сестру, чтобы нервную женщину успокоить.

— Тебе водителя прислали? — спрашиваю у сестры, поворачивая к кухне.

— Да, и забрать обещали. Я тоже документы подписала о неразглашении, сам Герман приезжал.

Она вонзает указательный палец в воздух.

— Он кстати симпатичный и даже шутить умеет. Когда не о деле говорит.

— О, Господи! — теперь моя очередь смотреть на сестру с подозрением. — У него нет кольца?

Лизка качает головой и щурит глаза, попутно фыркая на мою реакцию. Я же достаю капсулы для кофемашины, чтобы сделать какао, включаю подсветку и замечаю, что Лизка пошла зажигать электрические свечки на барной стойке. Она крутит в ладони каждую, рассматривая, находит кнопку и деловито щелкает.