— Совсем как в «Великом Гетсби», — прокомментировала я.

— Совершенно верно. Маяк — символ любви, что может быть прекраснее? Поговаривали, княжна все-таки ответила на его чувства, и влюбленные тайно встречались на маяке, где имелась потайная комната. А чтобы влюбленных не могли видеть рядом с этим местом, по слухам, были прорыты два потайных хода. Один от берега, где был грот, а второй — из имения, тоже из грота.

— Он сам их вырыл, как граф Монте-Кристо? — съязвил Вадим.

— Вряд ли, — засмеялся Дон Кихот. — Но вы напрасно иронизируете, подземные ходы совершенно точно имели место, соединяя парковые гроты. В здешних краях добывали камень для строительства, начиная с тринадцатого века. В результате под ногами у нас — сплошные пустоты, а с той стороны холма — две большие пещеры с переходами. Правда, пройти там сейчас нельзя. В целях безопасности поставили решетки. Входы в парковые гроты засыпали еще в двадцатые годы, но подземные переходы, уверен, сохранились. В один из гротов можно спуститься. Лет пять назад обвалился свод, тогда и выяснилось, что это парковый грот. К тому моменту мало кто помнил, где они находятся. Я спускался туда дважды, к сожалению, большую часть грота заполнила вода, мы мало что смогли увидеть, но, учитывая особенности местности, подземные ходы к маяку, о которых повествует легенда, — не такая уж фантастика. Хотя ни на одной схеме я их не нашел.

— А тайную комнату на маяке нашли?

— Увы. Впрочем, обследовать его тщательно я возможности не имел. Сначала он был признан стратегическим объектом.

— С какого перепуга? — удивился Вадим.

— Кто ж знает? — пожал плечами Дон Кихот. — Одно могу сказать: на маяке была установлена антенна, а вот для чего она предназначалась… Людей в форме здесь тоже видели, но ни с кем из местных они не контактировали. Маяк окружили колючей проволокой, проход был закрыт, а дорогу преграждал шлагбаум. В советские времена люди власть уважали и предпочитали к маяку не приближаться. Потом антенна исчезла, вместе с колючей проволокой. Шлагбаум продержался дольше всех, — в этом месте Дон Кихот хихикнул. — Поговаривают, что маяк купил какой-то бизнесмен и собирается сделать ресторан. Достоверными сведениями на сей счет не располагаю. Все мои попытки попасть туда на законном основании успехом не увенчались. В таком виде, как сейчас, маяк стоит лет пятнадцать. Канал давно превратился в болото, а маяк — достопримечательность, возбуждающая любопытство туристов.

— Спасибо за интересный рассказ, — возвращая альбом, сказала я.

— Надеюсь, он был вам полезен.

— Странно, что маяк стоит заброшенный. Особенно если какой-то бизнесмен прибрал его к рукам. Даже в таком виде его можно использовать. Например, устроить квест, это сейчас модно.

— Наверное, все дело в образовавшемся болоте. К маяку проще подобраться с реки, но нужна пристань, лодки… Надеюсь, он обретет рачительного хозяина до того, как разрушится.

— А местные его использовать не пытались?

— Не считая набегов ребятишек — нет. У детей он всегда вызывает острое любопытство. Дело в том, что маяк не принадлежит нашему сельскому поселению, и распоряжаться им мы не имеем права. Конечно, я лелеял мечту сделать там музей, маяк — последний осколок некогда роскошной усадьбы. Я много времени потратил на изучение здешней истории, собрал немало материала и могу вас заверить: музей получился бы неплохой. Но если маяк уже в частных руках, заполучить его не представляется возможным.

— Жаль, — искренне вздохнула я.

Он развел руками и усмехнулся.

— Небольшой музей создан при школе.

— Обязательно туда заглянем. Есть еще легенды, связанные с имением? В парке не бродит призрак Храповицкого или его возлюбленной?

— Ничего подобного. У нас на редкость спокойное место. Полагаю, привидение пошло бы нам на пользу, немного встряхнув поселян. Хотя они все больше огородами заняты. Ложатся рано и привидение, скорее всего, просто не заметят. Молодежь в городе, а здешние обитатели — народ простой. Насколько мне известно, в школьный музей никто из них не зашел ни разу.

— У моей знакомой здесь дед жил, — сказала я, не придумав, как перейти к интересующей нас теме.

— Что вы говорите? — поднял брови Петр Евгеньевич. — И кто же?

— Зиновьев. Он недавно умер.

— Да. Прискорбное событие.

— Вы его хорошо знали?

— Нет. Два-три слова при встрече.

— Странно, он ведь человек интеллигентный.

— О покойниках либо хорошо, либо никак, — вновь развел руками Дон Кихот.

— Домработница, которая нам дом показывала, очень хорошо о нем отзывалась.

— Клавдия? Ну, это она при вас. За глаза костерила его на чем свет стоит.

— Серьезно?

— Зиновьева здесь не жаловали, если хотите знать. Побаивались — да. Он ведь в былые времена ходил в начальниках. Человек высокомерный и неприятный, хоть и неглупый. Общением с местными пренебрегал. Хотя для меня все же сделал исключение. Как-то встретились на улице, и он вдруг принялся вопросы задавать. А через пару дней даже зашел, альбом рассматривал.

— Интересовался имением?

— Подземными ходами. Но тут я ему особо не помог. Никаких планов, насколько я знаю, не сохранилось. В советское время все подобные сооружения засекречивались, по крайней мере, в свободном доступе таких сведений точно не было, и сейчас обнаружить какие-то схемы можно разве что случайно. Мне это до сих пор не удалось, а об имении я, уж поверьте, знаю все.

— А Зиновьев не объяснил, откуда вдруг такой интерес? Я к тому, что мужчина он в возрасте, а подземными ходами обычно подростки интересуются или экстремалы.

— Нет, не объяснил. Я было решил, что он просто хочет поддержать знакомство, так сказать. Круг общения здесь не то чтобы широкий. И два интеллигентных человека… вы понимаете… Но как только выяснилось, что об интересующем его вопросе мне ничего не известно, у него желание общаться сразу же пропало. Он довольно бесцеремонно прекратил разговор, ушел и больше не появлялся. Кивком здоровался при встрече — и ни слова.

— А у вас есть какие-нибудь догадки? Откуда все-таки мог возникнуть этот интерес?

— Вот уж не знаю. У него ведь дочь пропала, вы в курсе? Несколько лет назад. Давность этого события с большой долей вероятности позволяет предположить: ее нет в живых. А обстоятельства исчезновения весьма загадочны.

— А подземный ход здесь при чем? — спросил Вадим.

— Возможно, он решил, что дочь провалилась в один из таких ходов.

— А это возможно? — насторожилась я.

— Ну, чисто теоретически… Масштабных поисков здесь не велось. Приехала полиция, опросили жителей, видел ли ее кто в тот вечер… И, собственно, все. Допустим, она провалилась в подземный ход. Не забывайте, сколько лет этим сооружениям. Подземные воды, естественная обветшалость. В каком-то месте свод мог не выдержать. А если в старину под землей передвигались в полный рост, то вполне логично заключить, что яма довольно глубока. Женщина, вероятно, получила травму, несовместимую с жизнью. Или ее крики о помощи никто не услышал. Надеюсь, это лишь фантазии. Но они вполне могли прийти в голову несчастному отцу.