Изюминка нашего метода общения – моя внутренняя позиция, основанная на чуткости. Слова, которыми описываются Четыре Шага, – это как бы ноты. Можно прилежно исполнять их по партитуре, а можно и эмоционально, выразительно импровизировать. Дух, который прорывается сквозь ноты и через них себя выражает, становится мелодией, под которую мы танцуем. Тихо или настойчиво и громко, как в случае, когда я имею дело с чрезвычайно тугоухим Волком, который – хоть и с удовольствием нежится в моей участливости – не готов признать и учесть мои потребности.

Я не устаю удивляться тому, как хищные волки, сварливые ведьмы и покорные овечки превращаются в настоящих, осязаемых мужчин и женщин, когда коснувшееся их участие напоминает им о тех нежных существах, которыми они, то есть и все мы, в глубине являются.

Для многих людей осознание собственных чувств и потребностей поначалу представляется неизведанным континентом.

Мой личный опыт, как, впрочем, и опыт участников моих семинаров, показал, что для начала очень полезно посвятить какое-то время детальному наблюдению за каждым своим шагом. Так, ты можешь уделить, скажем, две недели только тому, чтобы формулировать наблюдения, свободные от оценки. Отличительный признак чистого наблюдения состоит в том, что оно не допускает разночтений, так же, как видео-или звукозапись.

Следующим этапом выдели себе две недели на то, чтобы научиться проводить различие между своими чувствами и интерпретациями. Ты соотносишь свои мысли и переживания с конкретными понятиями и таким образом более интенсивно и ясно их осознаешь. В приложении ты найдешь «подсказку» в виде списков «чистых» чувств и «чувств-интерпретаций».

Далее тебе следовало бы еще две недели подряд уделить исследованию потребностей, проявляющихся в твоем поведении. Истинные потребности позитивны, имеют общий характер и не зависят от времени, места или конкретной личности. Я не могу воспринять их своими органами чувств, и тем не менее я могу четко их осознать. Мои потребности действительны только в отношении меня самого – и в то же время они отсылают меня в пласт многоликих взаимоотношений с окружающими меня людьми, поскольку мы часто зависим друг от друга, когда речь заходит о реализации наших потребностей. Подспорьем в этом занятии может стать список потребностей, который ты тоже найдешь в приложении.

Ну и наконец, ты в течение двух следующих недель призываешь себе на помощь всю свою находчивость, чтобы вообразить, как в конкретных жизненных ситуациях ты можешь высказывать просьбы таким образом, чтобы в них отражались твои потребности.

На самом деле я начинаю «танцевать» в тот момент, когда я с помощью Четырех Шагов нашего метода уясняю для себя, что же в данный момент происходит во мне (см. пример с Леандром). Потом я точно таким же образом «проникаю», «вчувствываюсь» в другого человека и спрашиваю себя, что ощущает и в чем нуждается он.

Если я лично сильно задета эмоционально, я не могу чутко воспринять другого человека, а сама в первую очередь нуждаюсь в сочувствии. Я могу получить его несколькими способами:

Мой собеседник может сердечно воспринять меня, в чем я как раз и нуждаюсь. Это особый подарок судьбы! Или: Я обращаюсь к самой себе с расположением и сочувствием. Или: Сначала мне необходимо слегка остыть, дистанцироваться от происходящего (Парашют для Жирафа!) и взять «тайм-аут», чтобы потом вернуться к себе. Или: Я обращаюсь за помощью к незаинтересованному «третьемулицу», например, к хорошей подруге или – в особо сложных конфликтах – за профессиональной поддержкой в качестве подготовки к последующему разговору.

В живом разговоре «танец» возникает из «па», которые мое сочувствие направляет то внутрь меня самой, то на внутреннюю территорию моего визави, как это и происходит в диалогах между Томом и Тиной.

Иногда я, конечно, спотыкаюсь и, вопреки наилучшим намерениям, сбиваюсь на волчий танец в лучших традициях, в котором мы оба нещадно наступаем друг другу на ноги. Но поскольку я уже знаю, какое фатальное развитие может получить танец двух Волков, то, поскольку я ясно вижу альтернативу, мне нетрудно будет перестроиться на движение под музыку Жирафа.

По мере того как накапливается мой практический опыт, мой заученный танец превращается в «выступление по произвольной программе» и, наконец, дорастает до моего индивидуального, характерного танца в повседневных разговорах, в котором я свободно импровизирую в четырехтактном ритме под собственную внутреннюю мелодию.

В этой главе мы рассмотрим два наиболее практичных способа накормить наших Волков и то, как мы можем превратить кровавую волчью трапезу в вегетарианское застолье жирафов. Речь пойдет о гневе и чувстве вины.

Когда я негодую или «виновата», я в основном задействую свои волчьи уши.

При этом, пребывая в гневе, я реагирую вовне, испытывая же «чувство вины» – вовнутрь, вымещая свой гнев на самой себе.

К слову сказать, к этой категории чувств относится и стыд.

Гнев и вина берут начало в моей «волчьей» картине мира, то есть я их «испытываю» в контексте собственных морально-оценочных интерпретаций. И, кстати, в отношении вины слово «чувствовать» совершенно неуместно, поскольку я не чувствую, а скорее «полагаю» себя виноватой.

Когда я разгневана, именно мои интерпретации подливают масла в огонь, он обжигает моего собеседника и дотла сжигает меня. Когда я испытываю «чувство вины», они являются тем кулаком, которым я себя же и отправляю в нокаут

Гнев и «чувство вины» демонстрируют, как далеко мое морально-оценочное восприятие может отнести меня от тех потребностей, которые как раз ожили во мне в данный момент. И сколько жизненной энергии бесполезно перегорает при этом.

А зачем отказываться от энергии, которую мы можем пустить в ход всего лишь небольшим дополнительным усилием – обратить на нее внимание?

Чтобы обнаружить мои истинные потребности, реализация которых принесет мне физически ощутимые облегчение, успокоение и прилив энергии, следует отыскать подлинное чувство, кроющееся под чувством гнева или вины. Только тогда, когда я действительно нахожусь в контакте со своими чувствами, со своими доброжелательными убеждениями, я выхожу на контакт с Жирафом во мне.

Только так я смогу увидеть в себе и в моем собеседнике человеческих существ, которые стремятся реализовать свои потребности, а не ожесточенно дерущихся волков, уверенных в том, что лишь один из них может выйти победителем!