минут пятнадцать, а никто так и не появился, не считая горничной, заглянувшей к нам, ойкнувшей, когда Мальцев к ней повернулся, и тут же удравшей. Наконец мне надоело молчание, и я откашлялся.

— Игнат Мефодьевич, нам как еще долго ждать?

Ответить Мальцев не успел, потому что в кабинет влетел взмыленный Новиков и отрапортовал:

— Игнат Мефодьевич, нигде Фролова найти не можем. Его жена говорит, что не видела его со вчерашнего вечера, когда он пошел по каким-то клановым делам и не вернулся.

— И по каким клановым делам, Паша, он пошел? — обманчиво спокойно спросил Мальцев.

Новиков заметил, что под рукой патрона обугливается стол, и сделал шаг к двери прежде, чем ответить:

— Не знаю, Игнат Мефодьевич. Я думал, вы Фролову что-то поручили.

— Я? — Мальцев выпучил газа. — Ты что несешь, Пашка, черт бы тебя побрал? Когда я что-то кому-то в последний раз не через тебя поручал?

— Давно, — согласился Новиков. — Но мало ли какие у вас могли быть причины, чтобы изменить принципам. А что случилось-то?

— Фролов елисеевский магазин взорвал.

— Простите? — удивился Новиков и повернулся ко мне. — А почему я не знаю?

— Потому что у него не получилось. Дом взорвал, магазин устоял. Но планировал взорвать магазин.

— Это голословное обвинение, — уверенно выдал Новиков. — Фролов никогда бы не пошел против интересов клана. Это один из самых надежных моих людей.

— И где сейчас этот твой надежный человек? — зло спросил Мальцев. — Поди денежку получил за предательство и смылся подальше.

— Он под клятвой, — напомнил Новиков. — Он не мог пойти против интересов клана.

— Да ну? — издевательски спросил Мальцев. — Значит, вот это было сделано в интересах клана? В каких же?

Он повернул монитор к безопаснику и включил воспроизведение видео с момента подкладывания бомбы. Новиков смотрел, подавшись к экрану, и недовольно сопел.

— Хорошие у Елисеевых камеры, — заявил он к концу просмотра.

— И это все, что ты можешь сказать, скотина? — взвился Мальцев. — Притащи мне Фролова, иначе для тебя эта история тоже плохо закончится.

Новиков даже не стал уточнять, почему тоже, сразу понял по виду начальства, что для Фролова она уже хорошо не закончится в любом случае, найдут того или нет.

— Игнат Мефодьевич, нужно сначала найти Фролова, а потом уже судить о причинах его поступка, — сказал безопасник. — Может, вот это все монтаж.

— Пошел вон! — разозлился Мальцев. — Ты в своем уме обвинять главу клана в подтасовке фактов?

«При нем же», — он не договорил, но точно подразумевал, поскольку сопроводил слова взглядом, который вынес Новикова из кабинета почти со скоростью света. Но дверь безопасник за собой прикрыл со всей тщательностью, замкнув тем самым защитный контур на случай, если магия начальства опять выйдет из-под контроля.

— Так что мы делать будем, Игнат Мефодьевич? — спросил я. — Я так понимаю, с живым Фроловым мне поговорить не дадут?

— А чего тебе с ним говорить? — набычился Мальцев, Жилки на его висках надулись и пульсировали, и вообще он выглядел куда старше, чем в начале нашего разговора. — Это наше внутреннее дело, мы с ним внутри и разберемся. — Он поднял руку, поскольку я собирался возмутиться. — Ярослав, вину клана признаю, но надеюсь, что мы решим все между нами. Пока о том, что наш человек замешан во взрыве, знаете только вы. Что нам надо сделать, чтобы так и осталось? Хошь, Дианку за тебя выдам?

Я даже восхитился. Человек в стрессовой ситуации, а о своих планах не забывает, прет как танк.

— Император запретил мне заключать любые договоры с другими кланами, — напомнил я.

— А мы втайне сделаем.

— У меня не то положение, чтобы нарушать прямой запрет императора.

— Чегой-то не то? — картинно удивился Мальцев. — Да ты во дворец, как к себе домой ходишь. Это ни для кого не секрет. Но со Светкой тебе отказали. Хе-хе.

— У вас ложные сведения, — сухо ответил я. — Если вы хотите мне чем-то компенсировать урон, то давайте решать сейчас. Причем компенсация должна быть немаленькой. Ваша внучка в компенсацию не может входить ни при каком случае. В конце концов, она красивая девушка, а не бездушный предмет торга.

Глава 8

Когда мы выехали от Мальцевых, Постников поставил защиту от прослушивания — кстати, хорошую защиту, много лучше той, что он показывал ранее — и спросил:

— Объяснишь?

— Что?

— Почему взял с Мальцева именно это?

— Слушай, не Дианой же мне брать, — усмехнулся я. — Понимаешь, скорее всего, Мальцев не имеет отношения к происходящему, его кто-то очень сильно хочет подставить. И если взять с него что-то материальное, то он впоследствии, осознав это, станет мне врагом. А так он, хоть и упирался, но выдал мне всю инфу о Вишневских, пообещав больше никому не рассказывать о моем запросе.

— Ты не прав, потому что он в любом случае несет ответственность за то, что делают члены его клана, особенно высокопоставленные. Ты мог слупить с него нечто посущественнее, и никто бы тебя не осудил даже если бы выяснилось, что Мальцев ни при чем.

— Инфа нам сейчас куда важнее любых денег или недвижимости.

А еще я был уверен, что материальное у Мальцева тем или иным способом пойдет в комплекте с Дианой, чего я хотел бы избежать. Если честно, я считал, что нам повезло: все, собранное о недружественном клане, Мальцев до сих пор хранил на личном компе, поэтому мы могли скопировать так, чтобы никто больше не узнал. Сейчас я делал дополнительную копию на ноут, потому что флешку собирался забрать с собой. Записи с приема, на котором погиб Соколов, я просить не стал: вряд ли они более подробные, чем те, что мы получили от Императорской гвардии, да и втайне их не скопировать, потому что Мальцев такую ерунду у себя не держал, а если Накрех поймет, что мы подошли близко, занервничает куда сильнее, чем сейчас, и не факт, что начнет делать глупости и позволит себя поймать, скорее наделает больше трупов.

— Там ее слишком много.

— Нам нужны годы от чуть раньше появления химер и до того приема у Мальцева. Хоть что-то, указывающее на Накреха. Если он был практически без магии, мог где-то проколоться для сторонних наблюдателей. А уж мальцевские писали вообще все, что замечали.

Таких подробных отчетов я раньше не видел. Там было все вплоть до точного описания одежды как представителя семьи Вишневских, так и тех, с кем они встречались. Это при том что на каждую встречу было фотодосье, где эту одежду можно было разглядеть до мельчайшей складочки. Стенограммы разговоров тоже прилагались, если удавалось пробиться через защиту от прослушивания. В основном — удавалось. Поскольку стремление к уединению у Вишневских появилось только в последние годы, то количество информации потрясало.

— Вот это меня и бесит, — сказал Постников. — Придется просеивать целую кучу пустой информации. И привлекать много народа нельзя. В идеале все самому просматривать. А это время. Так что, хочешь не хочешь, а придется еще кого-нибудь ставить на просмотр. А лучше пару.

Он вздохнул, переживая о секретности, о которой мне тоже не стоило забывать, но в одиночку я это буду изучать до морковкина заговенья.

— Я Дена нагружу, — решил я. — Пусть навыки оттачивает и вообще…

— И вообще что? Какие-то проблемы в школе?

— Не то чтобы проблемы… Но решать как-то нужно.

Пока опять не забылось и не отложилось в долгий ящик, я набрал Ефремова:

— Добрый день, Дмитрий Максимович. Я по поводу вашей креатуры.

— Добрый день, Ярослав, — вполне дружелюбно ответил он. — Ты сейчас про кого?

— Про Шувалову. Укоротите ее. Не хочу тратить на нее ни время, ни нервы. Ну реально задолбала. И еще. Вы в курсе, что она к кому-то по ночам бегает?

Подозрения у меня были и сейчас они, скорее всего, подтвердятся.

— В курсе, — со вздохом ответил Ефремов. — А она тоже хороша. «Не подозревает, не подозревает».

Значит, все-таки ефремовская шпионка. С одной стороны, некрасиво со стороны генерала, с другой — лучше пусть по ночам бегает к его человеку, чем к человеку Накреха. А еще лучше — пусть вообще ни к кому не бегает. А то не угадаешь, к кому она может побежать в очередной раз.

— То есть к кому-то из ваших шпионов? Вот оно мне надо, Дмитрий Максимович? Неуправляемая девица, от которой не знаешь, чего ждать, под боком, да еще и наушничающая вам.

— Не наушничающая, а выполняющая ответственное поручение, — отрезал он. — Ярослав, сам понимаешь, с кем рядом учишься. Сторонний присмотр не лишний.

— Ладно, фиг с вами, пусть докладывает, но не в ночное время и чтобы у меня к ней