В общих чертах окончательный план был таков. Ближе к ночи четвертого июля при помощи трех уже разгрузившихся быстроходных транспортов «Джина», «Воронеж» и «Калхас», прикрываемых всеми минными силам, планировалось имитировать попытку прорыва флота с Цусимских островов на север во Владивосток или Гензан. Для большей убедительности каждый пароход должен был тянуть за собой по две баржи на длинных буксирных концах.

Эти баржи, груженные японским углем, пролитым машинным маслом, смешанным с керосином и подожженным перед началом движения, должны были дымить за весь флот. Открытого огня сваленный в кучу японский уголь не давал, а вот дымил после такой проливки изрядно. Это проверили опытным путем, попутно выяснив, что обычная портовая баржа выгорает и идет ко дну только после шести часов использования. Двенадцативесельного деревянного баркаса, груженного бочками с таким углем, хватает на полтора, максимум два часа. Железный держится несколько дольше.

Пока пароходы будут имитировать выход флота, миноносцы и истребители при помощи указаний с аэростатов будут гонять японских соглядатаев, не давая им разоблачить обман. Как стемнеет, транспортам следовало утопить баржи и налегке полным ходом прорываться на север под непосредственным прикрытием наших номерных миноносцев, активно действующих против дозорных сил противника и отходящих затем к бухте Миура.

Все шесть имевшихся у Тихоокеанского флота эсминцев должны будут обеспечивать дальнее прикрытие при выдвижении пароходов севернее Цусимы, а с темнотой скрытно совершить бросок на северо-восток к эскадре, покинувшей Озаки вечером и обогнувшей Цусиму с юга. Однако еще до того, как эсминцы соединятся с броненосцами, им предстоит на рассвете атаковать японские суда в заливе Вакамацу.

Таким образом, первой задачей истребителей после выхода из Озаки было прикрыть номерные миноносцы и вместе с ними не допустить прорыва легких разведочных сил противника к отвлекающему конвою, чтобы не позволить раскрыть обман. А второй – уже после ночного рывка на юго-восток и достижения залива Вакамацу отвлечь японские дозоры от северной части судоходного фарватера Симоносекского пролива.

Изначально, учитывая важность обеих задач, планировалось усилить минные отряды «Жемчугом». Но от этого отказались, чтобы избежать возможного «дружественного огня» в ночных свалках на короткой дистанции. Кроме того, оставлять броненосцы совсем без крейсерского прикрытия на переходе от Цусимы до Симоносеки не решились.

Косвенным усилением отвлекающего отряда должны были стать действия подлодок. Еще утром, в крайнем случае днем, если позволит погода, к острову Корджедо для демонстрации планировали отправить одну или две лодки, чтобы сковать действия главных сил японцев хотя бы на первое время и вынудить их убрать из проливов крупные корабли.

Несмотря на опасную близость передовых японских баз, шансы на успех прорыва конвоя были достаточно большими. Пока японцы, учтя присутствие подлодок, собирают силы для атаки наших пароходов, уже стемнеет. А ночью можно будет оторваться от противника, используя большой ход разгруженных судов.

В это время вся эскадра, обогнув Цусиму с юга, стремительным броском на восток достигает исходных рубежей для штурма Симоносекского пролива. Бронепалубные крейсера с Окинавы должны были подойти туда самостоятельно и выйти на связь с истребителями и главными силами. В отправленных с пароходами приказах Добротворскому все было расписано достаточно подробно, так что в дополнительных инструкциях он не нуждался. Ну а дальше уже бой покажет.

Вероятность незаметно проскочить до самого фарватера считалась достаточно большой. Предполагалось, что с началом выдвижения на север наших отвлекающих судов с Цусимы японцы полностью закроют судоходство в проливах Кии, Хирадо и из Симоносеки в направлении портов южной Кореи. Действия крейсеров должны будут их дополнительно простимулировать к этому.

Далее, если удастся обеспечить скрытность выдвижения главных сил, истребители отправляются в залив Вакамацу и действуют по плану, в то время как броненосцы и крейсера начинают атаку северного устья западного рукава Симоносекского фарватера, выбранного основным для прорыва через пролив.

До рассвета эскадра должна была соединиться с крейсерами на исходных рубежах для атаки, построиться в боевой порядок и изготовиться к штурму укреплений. Начать форсирование пролива планировалось, как только удастся надежно определиться по береговым ориентирам. Учитывая его значительную протяженность, продвигаться по фарватеру предстояло с максимальной быстротой, чтобы не позволить японцам заблокировать узкую часть.

С началом штурма истребителям надлежало прекратить действия в заливе Вакамацу и сразу атаковать возможные японские дозорные суда в самом проливе у южной оконечности острова Хикошима. После чего двигаться впереди главных сил для ведения разведки береговой обороны по пути движения эскадры и для пресечения попыток перекрыть фарватер действиями из портов Симоносеки и Модзи, располагавшихся в самом проливе.

С утра 4 июля отложенные из-за непогоды приготовления к выходу флота были возобновлены. Контрольное траление регулярно проводилось русскими и ранее, поэтому не должно было встревожить противника. Движение японских дозорных судов достаточно плотно контролировалось сетью наших береговых наблюдательных постов, а по мере улучшения видимости и ослабления ветра еще и с вновь поднятых в Озаки и Окочи воздушных шаров.

Подлодки «Сом» и «Фельдмаршал граф Шереметев», единственные способные на тот момент выйти в море, покинули Озаки сразу после обеда, двинувшись на северо-запад. Планировалось достигнуть корейских шхер в надводном положении и, пройдя в таком виде вдоль берега у главных японских фарватеров бухты Чинхе, обеспечить свое обнаружение береговой обороной противника, после чего скрытно покинуть неприятельские воды. Но вскоре после выхода тяжелой зыбью, шедшей с океана, на «Соме» сорвало лист обшивки надстройки в корме. Это вынудило подлодку срочно вернуться в базу. «Шереметев» продолжал поход в одиночку. Однако вскоре и на нем из-за ударов волн вышли из строя приводы носовых горизонтальных рулей. С большим трудом удалось исправить повреждение, но до темноты добраться до острова Корджедо уже не успевали.

К тому же пришлось погружаться, так как с юга показались дымы и мачты нескольких кораблей. Вскоре стало ясно, что дымы идут прямо на лодку. Ведя постоянное наблюдение через перископ за приближающимися кораблями, командир «Шереметев» лейтенант Заботкин маневрировал для выхода в атаку. Когда в них опознали три японских истребителя, он стал действовать осторожнее, лишь на время поднимая перископ, чтобы не выдать себя раньше времени.

Но видимо, из-за волн при одном из всплытий под перископ лодку выбросило на поверхность. Хотя над водой показалась лишь рубка, и то ненадолго, этого оказалось достаточно. Немедленно начатый обстрел заставил уйти на глубину, отказавшись от продолжения атаки. Когда стрельба прекратилась, в перископ было видно только уже удалявшиеся большим ходом японские корабли. Однако, несмотря на сорвавшуюся атаку, главная цель похода была достигнута. Противник теперь знал, что наши лодки в море.