— Мы уже опаздываем на две минуты, миссис X.!

— Да что вы?! А вдруг у вас еще и часы отстают? Давайте вернемся, миссис Мэллой. Сами знаете, что опаздывать больше чем на десять минут не позволено даже королеве. Позвоним, извинимся и назначим другой день…

— Ну уж нет!

Я вздохнула. Однако надежда умирает последней. Можно на гвоздь налететь и проколоть колесо… А еще лучше на въезде в Читтертон-Феллс обнаружить, что адрес — ах, какая незадача! — остался на кухонном столе.

* * *

— Приехали! — Злая как черт, я остановила фургончик под развесистым буком, что высился в самой середине карамельно-розовой площадки.

Вот это да! Шик! Фонтанчики журчат, цветочки благоухают, а в центре всего этого великолепия, распустив радужный хвост, расхаживает павлин. Вокруг царственной особы суетится выводок из десятка кур.

— Вот дрянь-то! — оценила красоту миссис Мэллой. — Голливудом за версту несет. В конце семидесятых только и разговоров было что об америкашке, который все это отгрохал. Чертовы янки. Спасу от них нет.

Комментарий не из приятных, но в голосе Рок-си я уловила восхищение.

Из благодарности — безмерной! — за то, что миссис Мэллой вызубрила адрес СС, я не стала обрывать ее болтовню. По мне, так «Голливуд» выглядел скорее древним храмом для жертвоприношений, где роль жертвенных овец играли ничего не подозревающие девственницы.

— Нечего рассиживаться и ворон ловить, миссис X. И так уж по чьей-то милости опоздали на четверть часа.

Выбросив ноги из машины, Рокси зацокала шпильками по мозаичной площадке, в центре которой резвился каменный дракон. Делать нечего, я поплелась следом. Ко входу вела широченная мраморная лестница, где ветер с такой яростью полоснул по ногам, что я испугалась, как бы не оторвался подол плаща. Извернулась, чтобы взглянуть, все ли в порядке, предоставив миссис Мэллой честь нажать на звонок. Дверь открылась так неожиданно, что мы отпрыгнули назад и прижались друг к дружке, точно шкодливые дети, застигнутые глухой ночью в саду с телом убиенной нянюшки.

Оч-чень интересно. Что-то не спешит Совершенство заключить нас в приветственные объятия. За дверью не было ни души. Пришлось заходить на свой страх и риск. Ну, с богом.

Мы ступили в сияние белоснежной прихожей. Стеклянный потолок с металлическими поперечинами уходил вверх, теряясь в перспективе. Прямо перед нами, на пару футов ниже прихожей, раскинулась гостиная размером с футбольное поле, оформленная в стиле сурового модерна с восточным перехлестом. Белые диванчики. Стальные столики в виде египетских пирамид и устрашающие скульптуры на постаментах. На одной из стен красовался громадный грубый холст, усеянный шляпками гвоздей вперемешку с выпуклыми бронзовыми бородавками. Из тех художеств, которыми восхищаться невозможно, но оценить — это уж будьте любезны. Единственным согревающим сердце штришком оказалось пианино, стоявшее у стеклянной стены в некоем подобии оркестровой ямы. Но и у него от тоски по остальным инструментам был удрученно-потерянный вид.

— Отлично. Попали по адресу.

Возразить я не посмела. Миссис Мэллой как-то уж очень воинственно потрясала своей хозяйственной сумкой. Огреть меня, что ли, собралась, если скажу хоть слово против?

— На вашу память можно положиться. — Я все еще крутила головой, словно ошалевшая от изумления школьница в музее мадам Тюссо. Так… Налево кухня, вся в металле и пластике. Направо — широченный зал с очень высокими закрытыми дверьми. — А куда же…

Шагнув к миссис Мэллой, я, кажется, умудрилась наступить на кнопку громкоговорителя. Прихожая вдруг взвыла женским голосом:

— Добро пожаловать в «Само Совершенство»! Чувствуйте себя как дома. Проходите, располагайтесь. Прошу простить за задержку. Я присоединюсь к вам через несколько минут.

— Ух ты! — Явление говорящего призрака нисколько не смутило миссис Мэллой. Напротив, малиновые губы расплылись в улыбке Чеширского кота. — Двери-то небось открываются пультом управления!

— Простите, а где лестница? — обратилась я к потолку. Подождав немного, повторила вопрос в пол и на всякий случай топнула. Пустой номер. Конец связи.

— Не вышло, миссис X.? Надеялись, что лестница самолично к нам подъедет? Пораскиньте мозгами, вспомните, кем были до замужества. Если мне память не изменяет, вы дома отделывали? Неужто не сообразите, где здесь лестница?

Весьма педагогичный ход, ничего не скажешь. Задеть профессиональную гордость, чтобы Элли Хаскелл начала рваться с поводка, точно пойнтер, которому приказано не возвращаться с охоты без добычи.

Я сделала три гигантских шага вперед, хлопнула ладонью по лбу, развернулась на девяносто градусов… Эврика! К стене прихожей лепилась головокружительной крутизны винтовая лестница с перилами в виноградных гроздьях и полукруглыми ступеньками.

— Следующий конкурс — «Кто первым сломает ногу». Желающие есть?

Как ни странно, нам с миссис Мэллой удалось преодолеть спуск без членовредительства. Мы позволили себе немножко полюбоваться водопадом, струившимся откуда-то из-под лестницы в бассейн, выложенный мраморными булыжниками. Каменная нимфа, присев на краешек бассейна, пыталась поймать струю в сложенные ладошки. Кроме нимфы, здесь обнаружилась масса дверей: справа, слева, сзади и спереди — кругом двери, и все наглухо закрыты. Внимание! Из-за одной двери просачивалась музыка и глухой топот.

— Аэробика! — со знанием дела шепнула я Миссис Мэллой. Надежды на то, что свекольные Щеки Рокси посереют и она решит спасаться бегством, рухнули. Моя домработница тотчас пустилась в пляс — только леопардовые пятна замелькали!

— Верите ли, миссис X., когда-то я отхватила звание «мисс Твист»!

— Что вы говорите…

— Ей-ей. «Мисс Твист» в сорок лет!

— Рада за вас. Однако время не ждет.

Интуиция декоратора или же недавно открывшиеся способности к телепатии меня и на сей раз не подвели. Из всех дверей я безошибочно выбрала ту, где на бронзовой табличке значилось: «Приемная», открыла и широким жестом пригласила миссис Мэллой.

Очаровательно! В белоснежной комнате-коробке вдоль стены с узким окном выстроились стулья. В центре коробки — журнальный столик с красочными изданиями в количестве, способном занять посетителя вплоть до второго пришествия. Дверь в святая святых (разумеется, закрытая) уставилась на нас с немым неодобрением. Обсудив все за и против, мы предпочли не рисковать и остаться перед закрытой дверью, но внутри приемной. Присели рядышком: коленки вместе, сумочки на коленках, руки на сумочках. Косясь на Рокси в элегантной шляпке с перьями и леопардовой шкуре поверх бархатного наряда, я чувствовала себя базарной попрошайкой.

— Черт! Сидим. Ждем. Ну прям как в очереди за святым причастием. — Миссис Мэллой перекрестилась по примеру моей свекрови-католички. Собственно, она и переняла эту привычку у Магдалины Хаскелл, только вот с какой целью — убейте, не знаю. То ли в расчете на милость Божью, то ли в надежде покончить с собственным богохульством.