* * *

Это было страшное обвинение. В накаленной атмосфере военного Белфаста какое бы то ни было общение местной женщины с британским солдатом расценивалось как недостойный поступок. Некоторых женщин, уличенных в таких действиях, подвергали древнему ритуалу: им насильно брили головы, мазали их теплым и липким черным дегтем, затем высыпали им на голову грязные перья из наволочки и привязывали за шею к фонарным столбам – так чтобы все сообщество могло лицезреть их позор. «Солдатская подстилка! – выкрикивали члены группы. – Вон она, потаскушка!»

В ситуации, когда многие женатые мужчины были надолго брошены в тюрьму, а их жены остались одни, когда самоуверенные молодые британские солдаты патрулировали районы, людьми владел глубоко засевший страх измены – как супружеской, так и идеологической. Вымазать дегтем и вывалять в перьях – это стало официальной политикой Временной ИРА, необходимой мерой социального контроля. Когда в местные госпитали начали обращаться первые потерпевшие, озадаченному медицинскому персоналу пришлось консультироваться с командой технического обслуживания их зданий относительно наилучших методов удаления черного дегтя.

Майклу МакКонвиллу казалось, что он сам и его семья стали чужаками в чужой земле. Из Восточного Белфаста их изгнали за католический настрой, но и в Западном Белфасте они не стали своими: в них было слишком многое от протестантов. Когда их дом пометили с помощью граффити, те немногие местные друзья, которые у них появились, больше не хотели иметь с ними никаких дел. Куда бы они ни шли, везде их встречал враждебный прием. Арчи сильно избили молодые ребята из Провос, а за отказ вступить в ряды этой организации ему сломали руку. Хелен и ее подругу преследовали солдаты. Позже девушка предположила, что соседи, возможно, отвернулись от матери потому, что та отказалась участвовать в «цепочке» – системе передачи оружия из рук в руки во время полицейских облав в комплексе. Джин боялась, что, если у нее в доме найдут пистолет, то еще один ее ребенок окажется в тюрьме. В какой-то момент пропали собаки Прово и Стики. Кто-то затолкал животных в мусорный бак, где они и нашли свою смерть.

Майкл страдал от астмы, и Джин боялась, что газовое отопление в квартире усугубляет его болезнь. Она обратилась за помощью, и семья получила новую квартиру в другой части «Дайвис-Флэтс» под названием «Аллея Святого Джуда». Они распаковали вещи и осмотрели новое жилье. Оно было немного больше, чем прежнее, но в остальном все то же самое.

Приближалось Рождество, но едва ли в городе ощущался праздник. Многие магазины были закрыты, и двери их заколочены: в них попали бомбы.

Единственным развлечением для Джин МакКонвилл в те дни была регулярная игра в бинго в местном общественном клубе. Всякий раз, когда она что-то выигрывала, она давала детям по 20 пенсов каждому. Время от времени она приносила домой достаточно денег, чтобы купить на них новую пару туфель. Однажды вечером, уже после переезда семьи в новую квартиру, Джин ушла с подругой играть в бинго. Однако в тот вечер домой она не вернулась.

Сразу после двух часов ночи раздался стук в дверь. Это был британский солдат, сообщивший детям МакКонвилл, что их мать находится неподалеку в бараках. Хелен побежала туда и нашла Джин; та была грязной, босоногой, с растрепанными волосами. Джин рассказала, что она играла в бинго, когда вошел какой-то человек и сказал, что ее ребенка сбила машина и что ее ждут на улице, чтобы отвезти в госпиталь. Встревоженная, она выбежала из зала и прыгнула в автомобиль. Но это была ловушка: когда дверь закрылась, Джин бросили на пол и натянули ей на лицо капюшон. Ее привезли в заброшенное здание, где, по ее словам, ее привязав к стулу, избивали и допрашивали. Затем ее отпустили; какие-то армейские офицеры увидели, что она бродит по улицам, ничего не соображая. Они и привезли ее в бараки.

Джин не могла (или не хотела) сказать, кто ее похитил. Когда Хелен спросила мать, какие вопросы ей задавали, Джин отмахнулась. «Всякую ерунду спрашивали, – ответила она. – То, о чем я ничего не знаю». Той ночью Джин не спала. Она сидела на кровати. Лицо в кровоподтеках, под глазами синяки. Она курила сигарету за сигаретой. Сказала Хелен, что сильно скучает по Артуру.

Впоследствии дети вспоминали, что как раз следующим вечером Джин послала Хелен купить рыбы с картошкой на ужин. Она приняла ванну, пытаясь успокоить боль из-за того, что ее избили накануне. Когда Хелен уходила, Джин сказала ей: «Не останавливайся нигде, чтобы покурить».

* * *

Хелен пошла через лабиринты коридоров «Дайвис» в местный магазин, где она заказала ужин и подождала его. Когда еду приготовили, она заплатила за нее, взяла замасленный пакет и сразу же отправилась домой. Войдя в комплекс, Хелен заметила нечто странное. Люди сгрудились на балконах вместо того, чтобы находиться в квартирах. Обычно местные жители делали так в летнее время. В «Дайвис» имелось несколько таких мест, где дети могли играть в мяч на балконах, а родители бродили поблизости или стояли в дверных проемах, покуривая сигареты. Но не в декабре же. Когда Хелен приблизилась к новой квартире и увидела, что люди собрались на наружных верандах, она бросилась бежать.

На Лисон-стрит, напротив небольшого квартала, известного как Варна-Гэп, стоял пустой дом. Такая заброшенная собственность была характерна для городского пейзажа Белфаста – сожженное, разграбленное или брошенное строение, окна и двери которого заколочены досками. Люди, некогда жившие здесь, бежали и больше уже не вернулись сюда. Брендан Хьюз и несколько его товарищей из подразделения D стояли через улицу от пустого дома. Дело было в субботу, 2 сентября 1972 года.

Подняв голову, Хьюз заметил зеленый фургон, который приближался, двигаясь по Лисон-стрит. Что-то насторожило его, он стал внимательно наблюдать за фургоном. Обычно у него был при себе пистолет, но этим утром он одолжил оружие одному товарищу, которому оно понадобилось для кражи машины. Итак, Хьюз остался безоружным. Фургон проехал совсем рядом с ним, достаточно близко, чтобы Хьюз мог бросить быстрый взгляд на водителя. За рулем сидел незнакомый мужчина. Похоже, он нервничал. Однако фургон продолжал двигаться и через МакДонелл-стрит выехал на Гросвенор-роуд. Хьюз наблюдал за фургоном, пока тот не исчез из вида. Потом он послал одного из своих бойцов за оружием – просто чтобы чувствовать себя в безопасности.

В свои 24 года Хьюз был невысокого роста, но сильным и крепким, с густыми черными бровями и копной непослушных черных волос. Он являлся командиром подразделения D Временной ИРА и отвечал за эту часть Западного Белфаста, что делало его мишенью не только для лоялистских военизированных групп, для полиции и Британской армии, но также и для Стикис (Официальной ИРА). Полтора года назад кузен Хьюза, Чарли, его предшественник на посту командира подразделения D был убит Официалами. Таким образом, Хьюз находился «в бегах», как выражались в ИРА: он вел подпольную жизнь, и на него охотилось множество вооруженных людей. В то время можно было долго бегать в сельской местности, но в Белфасте, где все знали всех, удачей считалось продержаться месяцев шесть. В конце концов ты все равно попадешься кому-нибудь на глаза.