- Вика, Вик, - убираю ее руки и останавливаю. – Куда тебя несет? Ты завтра пожалеешь.

- Нет, - упрямо возвращается к начатому. – Не пожалею. Я хочу.

Черт.

Обхватываю дрожащие ладони.

- Я же не железный, - говорю жестко, медленно и четко, чтоб дошло. – Я возьму то, что ты предлагаешь.

Она опускает голову. Молчит. Губы кусает. Потом срывается.

- Почему так? Почему? – отчаянно стучит лбом мне в грудь. Волосы рассыпались по плечам. – Почему вы все такие твари?

Стискиваю с силой ее ягодицы, вдавливая в себя. Развожу чуть шире ноги, чтобы стало посвободнее.

- Ты ничего обо мне не знаешь, я тебе говорил уже, - осекаю резко. – Хрен пойми, что у вас там с мужем. Но я не он, ясно тебе?

- Конечно… ты святой, Матвей, - тихо смеется. - Только вот твоя девушка кнопки на телефоне стёрла, а ты тут мне в машине пятую точку наминаешь.

Резко отстраняюсь. Руки закидываю за голову.

- Слезла.

Она молчит. Рвано дышит в область моего сердца.

- Подними свою королевскую пятую точку и пересядь, - повторяю еще раз.

Я будто слышу, как крутятся шестеренки в ее светлой голове. Решает. Именно сейчас решает, что ей делать. Сжимаю пальцы в кулаки, чтобы не дотронуться, не спровоцировать. Чтобы потом не сказала, что опять я во всем виноват.

Тишину в который раз разрывает вибрация моего телефона, до которого мне сейчас нет никакого дела.

Сейчас только она в мыслях. Податливая и желанная.

Из её рта вылетает какой-то звук, больше похожий на всхлип. Вика чуть отклоняется, отчаянно убирает волосы за плечи, смотрит мне в глаза уверенно и одну за одной скидывает тонкие лямки платья, оголяя себя по пояс.

Глава 15. Виктория

Просыпаюсь от того, что разрывается мобильный. Голова раскалывается, тело как будто через мясорубку прокрутили и собрали обратно.

Боже.

Какой сейчас час? Какой день вообще?

Пытаюсь найти телефон в вещах, сваленных в кресло. Вчера долго искала подходящее платье для похода в клуб. Притащила из гардеробной кучу вариантов и ничего не убрала обратно. Впервые в жизни. Телефон оставляла дома.

«Леша»

Тридцать пропущенных.

Мудак.

Сбрасываю и ставлю номер в черный список.

Тут же набираю маме.

- Да.

- Мам, привет. Как Марк?

- Нормально, - недовольно отвечает. – Ты как? Что у вас произошло?

- Ничего. Все в порядке.

- Что в порядке? Леша мне звонил три раза. Говорит ты трубку не берешь.

- Он знает почему я не беру, - говорю спокойно.

- Доиграешься, Вика. Ох, доиграешься. Уйдет от тебя муж.

Пусть уходит. На все четыре стороны. Видеть его больше не хочу. И не могу. Физически не могу.

- Ладно, мам. Я Марка завтра уже заберу. Сегодня на танцы. Вечером с Машей встречусь.

- Да хоть на совсем его оставь. Вика, позвони мужу. Я беспокоюсь.

- Разберемся, мам.

Проверяю телефон. В мессенджере сообщение от Матвея. Отправлено в шесть часов утра. В памяти тут же возникает прошедшая ночь. Жар накатывает волною. Господи, как стыдно.

Загружаю фото. На нем Андреев.

В ванной. По пояс голый.

Брюки, в которых он был сегодня ночью достаточно низко сидят на талии. Пресс идеальный. Ремень расстегнут. Чуть ниже левой ключицы в области сердца та самая татуировка. Ломаная линия, похожая на кардиограмму или пульс. Она проходит по прямой, а в центре, над линией силуэт танцующего человека. Касаюсь её пальцем и смотрю в ироничные светлые глаза.

Затем пристально изучаю ванную, в которой он делал селфи. Темный кафель, за Матвеем душевая кабина с открытыми прозрачными дверцами, на полке в ней только один шампунь. Никаких вещей, напоминающих о его девушке. Значит к себе поехал, не к ней?

Под фото еще одно сообщение:

«Только это интересно?»

Прыскаю от смеха. Сумасшедший.

Я вчера разделась перед ним, дура пьяная. Так хотела Свободину отомстить. Но где-то глубоко в груди сидит назойливая мысль, что обманываю себя. Еще больше хотела секса с ним. С Андреевым. И Леша здесь абсолютно не при чем.

Когда скинула платье, Матвей прошелся каким-то диким взглядом по груди, словно задевая острые вершины, потом прикрыл глаза. Пару раз сматерился под нос и потянулся за пиджаком на заднее сидение. Завернул меня в него, как младенца, и крепко обнял. Не выдержав простого человеческого тепла, я просто горько расплакалась у него на груди.

Так жалко себя стало. Под действием алкоголя все чувства оголились.

Видела, как он старался, так что скулы сводило. Ощущала каждой клеточкой там внизу и терлась об его пах. Но он сдержался. Вчера вечером этот поступок вызвал жгучую обиду, а сегодня с утра – облегчение. И уважение к нему, как к мужчине.

Называть его мальчишкой теперь как-то язык не поворачивается.

Быстро пишу ответное сообщение:

«Крутая наколка»

Ставлю смайлик в черных очках.

Тут же приходит ответ и завязывается переписка:

«Как здоровье?»

«Сегодня плохо»

«Ясно. Вечером будешь?»

Тру виски, раздумывая.

«Буду, если доживу»

«Главное, не опохмеляйся», - отвечает Матвей и ставит ржущий смайлик.

Смеюсь, спускаясь на первый этаж. Ставлю чайник и выпиваю два стакана воды.

Когда мы вчера расставались, напряжение было максимальным. Если бы Матвей окликнул, я бы сломя голову понеслась к нему и снова поцеловала. Вообще, рядом с ним пробки в голове вышибаются одна за одной, касаться его хочется так сильно, что кончики пальцев ломит. Как именно с этим быть я пока не решила. Оправдание в виде выпитого перед клубом вина закончилось.

Не пить же сейчас каждый раз, чтобы дать себе право его потрогать. Делаю себе завтрак и посмеиваюсь.

Я ненормальная.

Мой брак трещит по швам. Мой муж полтора года водит меня за нос. Моя жизнь летит в межгалактическую пропасть на огромной скорости.

А я думаю, как бы мне Матвея Андреева легально потрогать?

Мама бы у виска покрутила и к психиатру отвела. А я все утро улыбаюсь.

Слышу звук телефона из гостиной. Марк видимо оставил. Нахожу аппарат за диванной подушкой и ставлю контакт «Папа» в блок. Потом уберу. Сейчас не хочу его слышать. За неделю ни одного звонка, а после вчерашнего места себе найти не может.

Только все.

Поздно.

После завтрака около часа отмокаю в ванной, забиваю на кучу вещей в кресле и весь день провожу в кровати. Непозволительная роскошь для педантичной натуры. Так уж завелось, что у меня в жизни всегда все по полочкам.