который хочется проткнуть пальцем и поскорее выбраться. Подумать только, у моего мужа есть еще ребенок! Дочь. Старше Марка на четыре года. Наш сын был для него не первым, пусть даже он и не знал тогда об этом.

- Вика, ты любишь его? – спрашивает муж, грустно глядя в мои глаза. – Того мальчика, с которым была в Турции?

Чёрт.

- Откуда ты…? - хмурю брови и тут же поражаюсь догадке. – Маша?!.

Лёша отклоняет глаза, в которых я успеваю разобрать отчаяние и боль.

Это настолько выбивает меня из колеи, что становится трудно вздохнуть. Я была готова ко всему. К тому, что он будет размахивать шашкой, кричать, что я шлюха, как сообщила мне моя мать. Ко всему. Но не к тому, что сделаю ему больно, плохо, заставлю страдать. Мы продышали бок о бок практически полжизни. Лёша для меня кто угодно, но точно не чужой.

- Как сейчас Юля? – узнаю, сглотнув ком в горле. – Ты ей помог?

- Да, - кивает. – Уже лучше.

- Ты часто с ними видишься?

- Раз в одну-две недели.

- Ясно.

- Деньги Марка я верну, Вика. Обещаю.

- Уж будь так добр, - еле слышно проговариваю.

Лёша поднимается и быстро обходит стол. Присаживается рядом со мной на колени, обнимает ладони, которые я тут же вырываю из его рук отворачиваясь.

- Вика.. Вик... Свободина моя, - начинает тараторить, уперевшись лбом в мою ногу. – Ты сейчас в эйфории, но ведь она закончится. Закончится и непонятно, что будет дальше. Любое помешательство заканчивается и остается жизнь. Такая, как у нас с тобой. Этот дом, - поднимает голову и озирается. – Наша семья.

- С-е-м-ь-я, - повторяю глухо.

- Я осёл. Оступился, не сказал, боялся вас потерять. Но я тебя люблю. Всю жизнь любил и дальше буду.

По моим щекам в открытую льются слезы, но я уже не скрываю их.

- Лёша, - тяну. – Я не чувствую тебя, твоей любви. Давно. Не чувствую с тобой себя женщиной, а я поняла, что для меня это важно! Дело не в… ком-то другом. Дело во мне, понимаешь? Я так больше не могу!

- Подумай хорошо, Вик. Подумай. Я тебе сказал когда-то, что всё тебе прощу. И это правда!

Выскальзываю из-под его рук и ухожу в ванную комнату на первом этаже. Утираю слезы, умываюсь ледяной водой и меняю полотенца на чистые. По пути запускаю стирку.

Выйдя из ванной, встречаюсь с Лешей.

- Развесь белье, как только выстирается. - Хорошо.

- Я поеду. Мы у мамы пока поживём.

Натягиваю обувь и хватаю пакеты. Дергая за ручку входной двери, слышу последние фразы:

- Вика, я тебя буду ждать. Одумайся. Давай всё сохраним!

Игнорируя, выхожу на улицу. Иду за ворота к припаркованной машине и укладываю пакеты в багажник. Рядом останавливается тонированный мерседес с мигалками, из которого выходит высокий человек, довольно приятной наружности.

- Виктория Вячеславовна, добрый день.

- Здравствуйте, - немало удивляюсь, что он меня знает.

- Можно с вами пообщаться? Буквально пару минут.

- О чем?

- Поверьте, для вас и вашей семьи этот разговор будет очень важным, - говорит он отталкивающе вежливо.

Эпилог.

Виктория.

Спустя два дня я снова на этом же месте…

Два дня... Самых жутких в моей жизни.

Паркую машину, поправляю солнцезащитные очки, натягиваю подлиннее рукава спортивной кофты и боязливо озираясь, медленно выкарабкиваюсь на улицу.

Морщусь от солнца.

Тридцать пять градусов в тени. Проклятое лето!

Краем глаза подмечаю какое-то резкое движение слева. Быстро вскинув голову, вижу до боли знакомый образ.

Чёрт! Он что меня преследует?

Открыв ворота, лечу сломя голову в сторону своего дома и успеваю запрыгнуть внутрь.

- Вика, - орёт Матвей, нетерпеливо барабаня по двери. – Вика, твою мать. Ты можешь объяснить мне что происходит?

- Перестань, - хриплю мертвецким голосом. – Пожалуйста, Матвей!

- Ну что ты за дурочка такая? Мы все равно поговорим.

Нет! Я не буду с ним разговаривать! Ни за что. От этого чересчур многое зависит.

- Мама умерла, - хрипит он мучительно.

- Я знаю. Я тебе соболезную, - говорю ровно, крепко-накрепко обнимая его мысленно и плача вместе с ним. Моя душа рыдает и воет.

Моя душа рвется на части от всего, что довелось пережить мне этим летом.

Мне паршиво. Я сама умираю. Уже загнулась под натиском обстоятельств.

- Что произошло? Куда ты пропала? – непонимающе произносит стихнув. – Расскажи мне, и мы все решим. Я тебе обещаю.

Ничего мы уже не решим!

Сердце предательски ноет, а душа стремится к нему. К нему, к одному-единственному, с кем хотелось бы просто быть рядом.

Я что, слишком многого просила у тебя, Господь?

За эти дни жизнь преподнесла мне слишком дорогой урок. Любить – это невероятная роскошь, за которую надо платить всем, что у тебя есть… Вернее, всем, что пока имеется.

Мы с Матвеем оказались уж очень наивны. А жизнь наивности не прощает.

- Я не буду уходить от него, Матвей! - тихо признаюсь сквозь закрытую дверь, еще раз проверив замок.

Слышу резкий стук кулака по ней. Ещё и ещё. Прицельно бьёт прямо в сердце.

- Дурак, - говорю, опускаясь на пол. Прикрываю глаза и реву, удивляясь, сколько же слёз было внутри меня.

Наверняка сбил костяшки до крови. Молодой, красивый, импульсивный. Это и привлекло. Влюбилась, как ненормальная.

- Сука, - кричит он сквозь стены. – Я же всё ради тебя… Я в конуре живу, как псина побитая. Мама умерла. У меня ничего не осталось.

У меня тоже… ничего не осталось…

- Ты будешь жалеть, - рявкает он. - А я никогда не приму тебя обратно. Никогда, никогда больше не появляйся мне на глаза.

Прикрываю глаза от боли. За него и за себя тянет в груди.

Пора вернуться в реальность!

*******

Конец первой книги