- сунул нашему герою банку с пивом какой-то азиат, когда он вышел во двор.

Джо улыбнулся и принял банку.

«Никакой выпивки» - напомнил он себе.

Молодёжь была навеселе. Музыка, мыльная горка, веселуха в бассейне – там девушки на плечах у парней весело валили друг друга в воду. Некоторые мучили газон на квадроциклах. Повсюду валялись банки из-под пива. В воздухе чувствовался запах марихуаны.

«Человек пятьдесят уже, - подумал «селебрити». – Пятьдесят богатых, всемогущих мальцов. Подвыпившие все, накуренные. Про меня и забыли уже наверно…»

Вдруг несколько крепких рук подняли его в воздух и понесли в сторону горки.

- Тревор! Тревор! – скандировали его похитители и те, мимо кого его проносили.

«Не забыли»

Под крики одобрения и хохот парни отправили его в путешествие по горке. Душа ушла в пятки у Джо от всё увеличивающейся скорости. Отлетев от ожидающего его внизу матраца, он откинулся на траву и стал глубоко дышать, приходя в себя и успокаиваясь.

Стоявшие внизу парни оттащили его подальше.

- Надо сразу уходить. Снесут, - объяснили они.

«Пьяные, а понимают. Надо валить отсюда. Где Кристина? В своём теле я бы на этой горке до ночи катался, а у Тревора щас сердце выскочит»

Джо поднял две руки большими пальцами вверх, показав всем, что ему безумно понравилось. Его дрожь была не очень заметна. Для правдоподобности он широко улыбался и одобрительно качал головой. Одновременно ретируясь в сторону бассейна.

Запах жареного мяса немного изменил траекторию его отступления.

«Поесть так и не дали мне» - вспомнил он.

Смеясь и улыбаясь, но всё ещё дрожа после испытанного ужаса, «Тревор» подошёл к каким-то людям, жарившим мясо на открытом огне.

- О, господин Тревор, - сказал один из жаривших – крепкий высокий мужчина с пышной чёрной шевелюрой и густыми усами. – Подходите, угощайтесь. Готовое уже есть.

- Спасибо большое, - Джо взял большой кусок мяса вилкой и отправил его в рот.

«Какие салат и пицца? Вот она еда для истинно голодного, - думал наш герой, поглощая мясо с овощами и хлебом. – Хотя вкус странноватый… И жевать тяжело. Чёрт бы побрал вкус и челюсти Тревора!»

- Вы тоже друзья? – спросил он с сомнением у готовивших мясо. Одетые и трезвые они не были похожи на друзей. Да и возрастом далеко ушли от тех, кого «Тревор» видел до этого.

- Мы служащие, - ответил первый встретивший его. – Я дворецкий. Меня зовут Рик.

- Понятно. Очень приятно, Рик. Что есть попить?

Рик предложил колу.

- Мм, кайф! – вырвалось у Джо после того, как он с наслаждением влил в себя поллитровую бутылку.

- А, вот ты где! – услышал он сзади голос Кристины. – Я и забыла, что ты голодный. Извини. Твоя пицца так и стоит там у бассейна.

Девушка была уже явно поддатая.

- Ничего, я здесь мясо ем. Вкуснятина!

- Когда закончишь подходи к бассейну. Рик, у нас заканчиваются напитки.

- Сейчас отправлю, мисс Миллер! – быстро и чётко ответил слуга.

Перекинувшись парой фраз с Риком насчёт красоты и ухоженности территории и затолкав в себя столько еды, сколько мог вместить желудок Тревора – определённо меньший по объёму, чем его родной, - Джо пошёл по направлению к уборной. Один из слуг указал ему дорогу.

- Господин Тревор! - окликнул его дворецкий.

- Да, Рик?

- Вы будете здесь завтра? Мои дочки просто обожают вас. Можно я их приведу, чтобы они с вами сфоткались?

- Завтра меня здесь уже не будет, - Джо даже грустно стало, когда он вспомнил, что его рай скоро закончится.

- Можно тогда я с вами сфоткаюсь? Удивлю дочурок!

- Конечно, Рик. Давай.

Уличная уборная была целым зданием. С несколькими туалетами, душевыми, различными массажными креслами и кроватями. «Тревор» не удержался от соблазна испробовать некоторые массажёры.

«Танцевать хочется, - подумал он, выйдя из ... он и сам не знал, как теперь называть это здание – слово «уборная» совершенно не подходило. – Никогда я танцы не любил, а щас прям тянет телом подвигать. Красота то какая вокруг! Зелень, деревья! Сказка просто!»

Он пошёл в сторону бассейна, пританцовывая. Какая-то латинская музыка звучала у него в ушах.

«Ну, танцор! – усмехнулся он про себя. – Музыка красивая, Тревор наверно часто её слушает»

Любование ухоженными цветниками и деревьями, идеальным газоном, всем волшебным пейзажем вокруг тоже вызывало у Джо непривычное удовольствие.

«В своём теле я бы и внимания особо не обратил. Меня больше красота девушек волновала. Какие мы с Тревором разные! И доброта его. Никакой злости в нём нет. Только спокойствие и любовь ко всем…»

Первопроходец задумался.

«Конечно, будешь всех любить, будешь добрым, если твоя жизнь сказка. Всё тебе на блюдечке, все тебе улыбаются, угощают. Кто мороженым, а кто и своим телом. А до этого? До того, как он стал всеобщим любимцем и всемирно знаменитым? Тоже наверно злился. Может и подставлял, козни строил – конкуренция то бешеная у них в шоу-бизе»

Поверхностные, первые мысли Джо были такие. Но душой он чувствовал, что добрым, мирным и любящим всех вокруг Тревор был всегда. Он не представлял, как это тело может злиться и ненавидеть. Более глубокие – охватывающие большее количество нюансов, - мысли - дай он им волю, - довели бы его до осознания того, что сама сущность Тревора была добрая и абсолютно позитивная, пропитанная любовью ко всем. Он понял бы, что именно эти позитив и любовь сыграли главную роль в ответной любви людей и бешеной популярности ведущего. Доброта не возникла «после», она была и «до».

Но Джо не дал волю этим мыслям. Точнее ему не дали дать. Полупьяная Кристина перехватила его по пути и потащила в дом…

Про безопасность он даже не стал заикаться. Девушка игралась с ним около часа, полностью управляя процессом. Один раз он попытался проявить инициативу, внести что-то своё… Кристи резко пресекла попытку – ей больше нравилось беспрекословное и безмолвное подчинение.

Вдоволь наигравшись, красавица чмокнула «звёздную игрушку» в губы и пошла в душ.

«Тревор заводится от подчинения, - обдумывал свои ощущения Джо. – Такое приятное, сладкое чувство. Никогда бы не подумал. Я даже на секунду не позволяю девушкам вести. Меня заводит их абсолютная покорность. Теперь я понимаю почему они кайфуют, подчиняясь. Ну, Клинт. Расширил мой кругозор, называется. От подчинения ничуть не меньший