глаза Жанны блеснули в полутьме экипажа, – но имейте в виду – я порядочная женщина и не потерплю никаких сомнительных намеков…

– Боже упаси! – Калиостро поднял красивые руки. – У меня ничего такого и в мыслях не было. Я хочу сделать вам деловое предложение.

– Деловое?

– Именно! Ведь вы хорошо знакомы с его преосвященством кардиналом де Роганом, князем-епископом Страсбурга…

– Что за намеки! – вспыхнула Жанна. – Меня связывает с его преосвященством самая чистая дружба! Он заботится о моей душе…

– И я о том же! – перебил ее Калиостро. – Он заботится о вашей душе, вы – о его кошельке… но я хочу сказать вам, мадам, что кардинал не слишком богат. Так что вы не сможете при его помощи поправить свои дела.

– Да как вы можете! – горячилась Жанна. – Он – прелат, слуга Церкви…

– Бла-бла-бла! – замахал руками Калиостро. – Мадам, оставьте этот тон! Мы с вами одного поля ягоды, и я предлагаю вам выгодную сделку. Мы можем заработать большие, очень большие деньги! Больше миллиона ливров!

– Больше миллиона? – Глаза Жанны вспыхнули, как два драгоценных камня, но тут же в голосе ее прозвучало недоверие: – Но вы только что сказали, что кардинал не богат. У него нет миллиона!

– У него – нет, но я расскажу вам, как можно заработать на вашей… м-м-м… чистой дружбе с кардиналом. Я хочу вкратце рассказать вам историю создания одного удивительного ожерелья. Бемер и Бассанж, два богатейших французских ювелира, объединили свои таланты и свои богатства, чтобы изготовить бриллиантовое ожерелье необычайной ценности и красоты. Ожерелье это было предназначено для последней фаворитки Людовика Пятнадцатого графини Дюбарри. Однако, когда ожерелье уже было изготовлено, король скоропостижно умер, а его фаворитка в одночасье лишилась всех своих сказочных богатств. Ювелиры остались ни с чем, точнее – с бесценным ожерельем, для которого весьма трудно было найти нового покупателя. Цена ожерелья составляет примерно полтора миллиона ливров. Заплатить такую цену могут только несколько человек в Европе – английский король, император Австрии и, возможно, еще кто-то из владетельных особ. Ювелиры хотели было предложить ожерелье молодой королеве Марии-Антуанетте, но финансы Франции находятся в расстройстве, и королева не решилась просить у Людовика Шестнадцатого такую баснословную сумму на новое украшение. И если в этой ситуации на сцене появится кардинал де Роган, представитель одной из старейших и самых влиятельных дворянских семей Франции, который предложит выступить посредником между ювелирами и королевой, то, разумеется, ювелиры, которые уже отчаялись продать ожерелье, ухватятся за эту возможность…

Я проснулась глубокой ночью. Долго не могла понять, где я, пока не сообразила, что заснула прямо на диване за чтением найденной тетрадки. И снились мне дамы в напудренных паричках, мужчины в расшитых золотом камзолах, богато убранные покои и золоченые кареты с запряженными цугом лошадьми.

Печка прогорела, но в комнате было относительно тепло. Я завернулась поплотнее в одеяло и заснула до утра, положив тетрадку под подушку.

Утром батареи были теплыми. Я с благодарностью погладила печку по красивому выпуклому боку – все же она помогла мне пережить эту ночь – и решила продолжить поиски работы. Денег оставалось совсем мало, скоро даже на самую скромную еду не хватит.

Новый, находящийся в стадии организации телевизионный канал находился у черта на куличках. Нужно было долго ехать на метро до конечной станции, а там еще на маршрутке минут двадцать. Ужасно не хотелось ехать, да еще наудачу, без предварительной договоренности, почти без надежды на успех. При моей невезучести наверняка проезжу зря. Но я решила не поддаваться унынию и лени, а действовать, как лягушка из басни.

В школе учительница нам без конца приводила пример, как две лягушки упали в сметану. Одна смирилась со своей участью, опустила лапки и пошла на дно, а вторая до того добрыкалась, что сбила из сметаны твердое масло и вылезла наружу. Так что если у меня плохо с умом, то попытаемся взять упорством.

Итак, я по-быстрому набросала кое-что на лицо и перед тем, как выскочить из дома, оглядела комнату. При дневном свете она выглядела неопрятной. Щепки на полу, скомканное одеяло на диване, разоренная печка…

На столе лежала жестяная коробка с надписью: «Ландрин». Теперь я узнала и это слово, и картинку на крышке. В заново отделанном Елисеевском магазине висел такой плакат, срисованный со старинного. Ландрин – это были такие леденцы. Я наскоро прибралась в комнате, коробку убрала в тайник и закрыла его, а тетрадку прихватила с собой, чтобы было что почитать в метро.

Я прокляла все на свете, пока искала этот несчастный телевизионный канал.

Офис располагался в самом обычном девятиэтажном жилом доме, на первом этаже. Не то там была раньше мастерская по ремонту обуви, не то парикмахерская, не то детская танцевальная студия, теперь же возле двери стоял расторопный мужичок в рабочем комбинезоне бывшего синего цвета и прибивал вывеску. Прибивал криво, о чем я не преминула ему сообщить, проходя мимо.

– Ничего, это ненадолго, – не обиделся он, – скоро в отдельное здание переедем.

Я обрадовалась и проскочила в дверь. Но дальше дело застопорилось, потому что обжора Танька Бочкина даже не сказала мне, к кому можно обратиться. Не стоять же посреди помещения и орать: «Люди! Возьмите меня на работу!»

Запросто выгонят.

И тут открылась дальняя дверь и вышел кто-то очень знакомый. Он говорил еще что-то туда, в комнату, потом выразительно махнул рукой, повернулся.

– Вася! – я даже рассмеялась от радости. – Вася Семужкин!

Вася – это было нечто очень хорошее из моей прошлой жизни, когда я работала на крупном телеканале в популярном ток-шоу, имела мужа и свою собственную квартиру. Жизнь тогда казалась мне лестницей с очень пологими и редкими ступеньками.

Вот иду я по ней прямо, потом поднимаюсь на маленькую, почти незаметную ступенечку – это на работе повысили. Потом мы с Генкой подкопим денег, возьмем в банке кредит и обменяем мою крошечную однушку на квартиру побольше. Это еще одна ступенечка. И так далее. В общем, не жизнь, а мечта идиотки.

Ну, про идиотку вы уже слышали, и не раз.

Вася Семужкин пришел к нам на шоу в качестве участника.

Все знают, что ток-шоу – передача постановочная, только наивные бабушки верят, что участники шоу обычные люди, и пришли они по объявлению с улицы. На самом деле их набирают по базе данных среди безработных актеров.

Главное – чтобы не засветились они в разных передачах. Человека с улицы не возьмут – можно так нарваться… Псих какой-нибудь попадется или дубина стоеросовая, растеряется, будет мямлить, бубнить