— Ничего себе, вот так кино, — пробормотала она.

Одним полотенцем Глеб накрыл ее, другим обмотался сам. Но в шезлонг опуститься не успел. Из дома вышел Яша. Судя по улыбке, затаившейся в уголках его губ, он стал невольным свидетелем всех этих вот снов и сновидений. Глеб недовольно цокнул языком, глядя на него. Надо же было ему появиться здесь днем!

Он не стал ждать, когда Яша подойдет к бассейну, направился навстречу.

— Не помешал? — спросил Гроздьев, кивком показав на девушку.

— Имею право.

Глеб прошел мимо, позвал Яшу к беседке, стоявшей с передней стороны дома.

— А я вот заехал. Мало ли, вдруг Ларион уже здесь, — сказал тот.

— Не понял! — Глеб остановился как вкопанный.

Уж лучше бы Яша остановил его в бассейне, в самый интересный момент, чем вот так.

— Его что, выпустили?

— У нас же не тридцать седьмой год.

— А доказательств нет?

— Зато алиби появилось.

— Да?

— В момент убийства Ларион находился в гостях у своего друга.

Яша продолжил путь. Теперь уже он увлекал Глеба к беседке.

— Скажи мне, кто твой друг…

— Друг — такой же отморозок, как и Ларионов. Причем из той же колонии, в которой тот мотал срок.

— И вы ему поверили?

— Нет. Но алиби есть, а доказательств нет. — Яша зашел в беседку, сел, вынул из кармана пачку сигарет. — Зато мы теперь знаем, с кем контачит Ларион.

— Это он пытался меня остановить?

Глеб и показания насчет щекастого типа давал, и фоторобот составлял. Это после того, как он обезвредил Лариона. Столько дел наворотил, и все это зря? Мало того, еще и Лариона озлобил.

— Он. Васильев Иван Евгеньевич, кличка Вензель.

— Мне какое дело, как его зовут? Приставит ствол к затылку и фамилии не скажет.

— Может и приставить, — совершенно серьезно сказал Яша.

— Спасибо, утешил.

— Я, конечно, с Ларионом поговорил, популярно все объяснил. — Яша выдул дым на свой кулак. — Не знаю, проняло или нет. Если да, то можешь спать спокойно.

— А если нет?

— Я же за тобой присматриваю. А с бабами ты тут поменьше. Или им нужно побольше? — усмехнулся Гроздьев.

— Побольше нужно вам. Чтобы было на чем Лариона удержать, — не остался в долгу Глеб.

— Скажи, что в Москву уезжаешь.

— А ты скажи, что Ларионов меня там найдет.

— Найдет. Ствол тебе нужен. Если надумаешь остаться, я помогу с лицензией. Возьмешь «Сайгу». Пристрелишь Лариона, честь тебе будет и хвала. Кто там у тебя в бассейне?

— Да соседка. Временная. На каникулы приехала.

На самом деле он не был уверен в этом, но хотел надеяться, что Даша в его жизни — явление проходящее.

— Откуда?

— Не знаю.

— Но в бассейне уже искупал.

— Мне что, под протокол с ней знакомиться?

— Лучше под справку. Из кожвендиспансера.

— Типун тебе на язык! — Глеб разволновался.

Повод для этого у него действительно был. События развивались как-то уж очень стремительно, а резинки под рукой не оказалось.

— Лучше мягкий типун, чем твердый шанкр. Ну так что насчет карабина?

— Было бы неплохо.

— Тогда давай паспорт, я там сам все сделаю. Подъедешь, поставишь роспись, и все.

Глеб сходил за паспортом, отдал его Яше, и тот уехал. А у него вдруг возникло чувство, что его жестоко обманули. Ларион гуляет на свободе, он чертовски опасен, а Глебу без документов из Тепломорска не выехать. Получалось, что в руках у Яши не только паспорт, но и его судьба.

Глеб вернулся к бассейну, но шезлонг пустовал, купальник у бассейна не валялся. Калитка была закрыта, но не заперта. Ушла Даша. Хорошо, если насовсем.

Глеб запер калитку, повернул к дому. Тут-то его и торкнуло. Вдруг Ларион уже здесь? Какое-то время калитка оставалась открытой, и он мог этим воспользоваться. Да и обе двери, ведущие в дом, не были заперты. Заходи кто хочешь.

Глеб остановился в нерешительности. Что делать? Звонить Яше? Но вдруг в доме никого нет? На потеху себя выставить?

Глеб обогнул дом, остановился. Между глухой стеной и забором находилась маленькая площадка с баскетбольным щитом. Здесь же был и мяч. С ним Глеб и зашел в дом.

Мяч тяжелый, а бросок у него мощный и точный. Если что, запустит Лариону в голову. Тот и понять ничего не успеет.

Но в доме никого не было. Глеб решил, что может гордиться собой. Не испугался, не повернул назад. А раз так, то почему он должен бояться бандита, а не наоборот?

На улице жара, а в гипермаркете прохлада. Особенно хорошо у молочных рядов с открытыми морозильниками. Только вот Жене почему-то холодно. Или же просто кожа у нее слишком нежная, оттого и покрывается мурашками. Да, она у нее высший сорт, и фигурка первоклассная. Приближаясь к ней, Ларион впадал в самый настоящий экстаз. Только вот эйфории не было, потому как Женя была для него источником опасности, который необходимо было нейтрализовать.

— Привет!

Она узнала его голос и испугалась, вздрогнула.

— Женя, я хочу попросить прощения! — Ларион смотрел на нее с чувством вины, но при этом напирал взглядом, давал понять, кто хозяин этой ситуации.

— Я сейчас закричу! — заявила она, но не оглянулась в поисках спасения, и взгляд ее прилип к Лариону.

Он знал, как произвести впечатление на красотку, и все для этого сделал. Дорогой мужской парфюм, стильный прикид, но все это — лишь тонкая пленка на его природной, может, слегка причесанной брутальности.

Ларион ничуть не сомневался, что смотрится куда лучше, чем Хворост, обрюзгший от сытой жизни. Он выглядел моложе, хотя и провел за колючкой немало лет. Может, потому, что умел устраивать свою жизнь даже в потусторонних мирах.

— Женя, ты меня сначала выслушай. Думаешь, я ужас, летящий на крыльях ночи, да? А я всего лишь терпеть не могу предателей.

Гроздьев ясно дал понять Лариону, что спуску ему не даст. Дело не закрыто, работа идет. Тому ничего не оставалось, как исчезнуть из города. Так он и сделал. Для этого ему пришлось обмануть хвост, который менты к нему приставили. Сделать это было не так уж и трудно. Но уже через три дня Ларион вернулся. Потому как не мог сидеть без дела.

Менты пока что не давали о себе знать. Тот же Гроздьев скорее всего уже мысленно с ним попрощался. Во всяком случае, слежки пока не было. Да и Хворост не опекал свою жену, чем грех было не воспользоваться.

— Леша никого не предавал!