«Драконы? — запинаясь, через силу пробормотала Лавиния. — Нет, я не знала… Но ведь… Застава же, наверное, далеко? В доме ведь никаких драконов не будет?»

Миранда неопределенно повела плечами.

«Да кто их знает, этих хранителей? К тому же, Д'Алваро — говорят, им никакой закон не писан!» Лавиния побледнела еще больше. А Миранда, вспомнив, что мать строжайше велела не распускать язык на этот счет, боясь спугнуть нежданную удачу, спохватилась и добавила с фальшивым участием: «Ну, ну! Не стоит так огорчаться, мышка, привыкнешь как-нибудь, не потащит же тебя муж на заставу?.. А что старый — так, глядишь, оно тебе и на руку, старички любят молоденьких. Будет тебя баловать, как дочурку, чем плохо?»

Старшая сестра растерянно улыбнулась. И, поколебавшись, спросила: «А ты видела его, Мири? Какой он из себя? Я, конечно, встречусь с ним завтра, но все же…»

Миранда задумалась. Астора Д'Алваро она, в отличие от сестры, знала в лицо — правда, в основном по парадному портрету, что в висел в Даккарае в зале героев. На нем маркизу было чуть за тридцать, к тому же художник постарался сгладить многочисленные шрамы, а уж покалеченной ноги на поясном портрете и вовсе не было изображено, так что хранитель второй южной заставы вышел на нем недурно. В молодости, должно быть, он был даже красив. Однако сейчас ни от первого, ни от второго уже давно ничего не осталось — о чем Миранда не без удовольствия и поведала Лавинии.

«Страшен, как демон, — сказала она. — Да еще колченогий. Так с лица же не воду пить, правда, мышка? По-моему, вы будете отличной парой!» Она захихикала, но, заслышав из коридора голос герцогини, поторопилась притушить веселье. «Только не вздумай маме сболтнуть, что я это тебе рассказала, — предупредила она. — Ясно?»

Лавиния покорно кивнула. И уже оставшись одна, даже с каким-то облегчением приняла то, что услышала. Уж слишком события последних дней были похожи на чужую сказку — а теперь всё, наконец, встало на свои места. Конечно, драконы… Нет, о них лучше вовсе не думать! Но все остальное, решила Лавиния, совсем не беда. Может, сестрица права, и маркиз будет ласков с женой хотя бы из-за ее молодости? «К тому же, ему все-таки не девяносто, — подумала Лавиния. — Папа даже немного старше, а ведь вовсе не выглядит стариком! Да и мне уже не шестнадцать» Она вздохнула, вспомнив того приятного молодого барона, что когда-то сватался к ней, а после, взглянув на свое подвенечное платье, рассудила, что возраст, в сущности, не имеет значения. Как и деньги — герцог с герцогиней детей никогда не баловали, да и сорить деньгами в их семье было не принято, так что величина состояния будущего супруга Лавинию совсем не заботила. Много ли нужно для простого семейного счастья? Разве зависит оно от золота? А если доходы маркиза не позволяют вести светскую жизнь — так и боги с ней! Лавиния ничего не видела в том печального.

В ту ночь она заснула почти счастливой, с улыбкой на губах, убаюканная робкими мечтами о том, что подарит ей грядущий день. И только когда он настал, когда жрец Танора провозгласил их с Астором Д'Алваро мужем и женой, когда закончился скромный праздничный ужин, вечер перетек в ночь, а ночь — в новое утро, новоиспеченная маркиза с горечью поняла, что, видно, она не из тех, кто достоен счастья. Даже самого простого.

* * *

Рассохшиеся половицы коридора тихо поскрипывали под ногами, и старый дом словно вздыхал им в унисон. Где-то в глубине стен, под давно потерявшими блеск дубовыми панелями, шуршали и попискивали мыши. Одна из них, самая смелая, высунулась из дыры над полом, посмотрела на Лавинию блестящими черными глазками-бусинами и, перебежав ей дорогу, юркнула в темноту под комодом. Маркиза улыбнулась. Она не боялась мышей. И животных любила — каких угодно, кроме драконов. Как хорошо, что утренний патруль уже вернулся на заставу! Конечно, им нечего делать в поместье Алваро, и крылатые твари сюда не долетают, но… Лавиния вспомнила рычание, донесшееся до нее через окно столовой, и поежилась. «Нет, — с грустью подумала она, — никогда я к этому не привыкну!»

Из-за ее спины к ножкам комода метнулась черная тень. Тощий облезлый кот, хозяин здешних чуланов, недовольно мяукнул — добыча ушла прямо у него из-под носа. Лавиния вновь улыбнулась. И подобрав юбки, присела рядом.

— Да пусть ее, — примирительно сказала она, потягивая руку к коту. Тот, почувствовал ласковое прикосновение пальцев к своей шее, выгнул спину и заурчал. — Ну вот, так-то лучше… Иди сюда.

Она похлопала ладонью по коленям, и когтистый разбойник запрыгнул к ней на руки. От него пахло пылью, мышами и лавром — здесь всё так пахло, от диванов в никогда не отворяющихся гостиных до оконных занавесей. Лавиния, прижав кота к груди, поднялась.

— Прогуляешься вместе со мной? — спросила она, взглянув на блаженствующего в ее руках костлявого воителя. Тот, понятное дело, не ответил. Совсем как маркиз, подумалось Лавинии, они и внешне даже чем-то похожи… Она тихонько вздохнула и, поглаживая кота, медленно направилась вперед по длинному коридору.

Она теперь была хозяйкой целого графства, но заняться ей все равно было нечем. Маркиз Д'Алваро просто привез ее сюда, коротко представил выстроившейся в шеренгу перед крыльцом прислуге и, очевидно, на этом счел свои обязательства выполненными. Делами поместья занимался управляющий, над кухней и домом безраздельно властвовала кухарка, дворовые слуги, так же как конюхи, кузнец, псарь и пара плотников в помощи Лавинии не нуждались. Никто, в общем-то, в ней здесь не нуждался. И она не стала настаивать.

Единственным ее занятием и развлечением было бродить по сонному старому дому без всякой цели, прислушиваться к тишине, рассматривать редкие, потемневшие от времени портреты на стенах, заглядывать в давно покинутые комнаты, куда никто не входил, наверное, много лет. Тут жило прошлое. Оно дремало в пыльных складках покрывал на массивных, украшенных тяжелыми бархатными балдахинами кроватях, тускло поблескивало иззелена-медными ручками шкафов, змеилось потертой позолотой зеркальных рам: прошлое все еще было здесь, оно никуда не исчезло, просто замерло, затаилось, словно ожидая своего часа, и Лавиния находила в этом ни с чем не сравнимую прелесть. Ей нравилось одну за другой открывать натужно скрипящие двери — ни одна из них не была заперта на ключ — нравилось представлять себе, как выглядели эти комнаты, когда были полны света и жизни, переходить из одних заброшенных покоев в другие, гадать, кому они когда-то принадлежали, искать подтверждение своим догадкам на потускневших фамильных портретах… Кто была эта красивая темноволосая дама в старинном платье — черноглазая, худая, с надменным лицом? Бабушка маркиза Д'Алваро? Или прабабушка?.. А этот мужчина, в бархатном камзоле с широким кружевным жабо — так и сверлит взглядом, словно живой! — как его звали?..

Дом внутри был гораздо больше, чем казалось снаружи. За все то время, что Лавиния жила здесь, она успела изучить только одно крыло — первые пару недель супруга Астора Д'Алваро почти не покидала отведенной ей спальни, но потом, поняв, что ее мужу нет решительно никакого дела до ее передвижений, немного осмелела. И как раз вчера наконец покончила с осмотром правого крыла, решив сегодня взяться за левое. Однако когда они с котом добрались до конца длинного коридора, окончившегося массивной дубовой дверью, последняя, к немалому разочарованию Лавинии, вдруг оказалась закрытой. Подергав ручку и убедившись в том, что перекошенный косяк тут ни при чем — заперто на ключ — маркиза печально повернула назад. До обеда было еще далеко, погода уже неделю стояла ужасная, даже на террасу не выйдешь, не говоря уж о саде, а в библиотеке стоит промозглый холод — камин там разжигают только поздно вечером, для его сиятельства, и Лавиния вовсе не была уверена, что то же самое сделают сейчас и для нее. К тому же, маркизу это может не понравиться, он жену и так с трудом переносит. Лучше не раздражать его еще больше.