он будет делать». Быть может, в этом и заключается вся извращенность его натуры. При этой мысли я чувствую, что попался в ловушку: сам накрыл себя стеклянным куполом. Неужели отец заранее рассчитал и это? Неужели свой последний эксперимент он поставил на мне?

Милан – огромный город. Я раздражаюсь из-за того, что негде припарковать машину, раздражаюсь из-за всего. Люди меня не видят. Невидимость – мой хлеб насущный, я ищу ее, но на этих улицах она становится уже какой-то бесчеловечной. Лаура – как лучик света в этой скучной деловитой толчее. Ей здесь все в новинку, она восхищается большими рекламными панно, высокими домами. После того, как Лаура вышла из туннеля, где находилась четырнадцать лет, она не замкнулась в другой клетке. Например в семье или просто в собственном внутреннем мире. Такое решение было бы объяснимо: она нуждалась в надежном убежище, чтобы забыть о тюрьме, в которой провела больше половины жизни. Заново учиться жить – дело, должно быть, нелегкое. Но Лаура сильная. А Франческа – отличный психотерапевт.

Учитывая мою колоссальную занятость на работе, мы с Франческой решили встречаться раз в месяц. У нее прекрасный кабинет, там совершенно домашняя атмосфера. Впервые войдя туда, я обшарил все глазами, рассмотрел даже картины и безделушки, втянул в себя запах. Вероятно, я показался ей нервозным типом, которому необходимо все контролировать; это было мне на руку. Я перечислил свои проблемы: приступы тревоги, бессонница, повторяющееся ощущение нереальности происходящего, когда кажется, что сейчас я упаду в обморок. Ничего удивительного. Занимать высокую должность в фармацевтической компании – огромная ответственность; к этому примешиваются и другие факторы, вызывающие стресс. Я живу в разъездах. Бывает, просыпаясь, не понимаю, где нахожусь; несколько секунд я в сознании, но в заторможенном состоянии: даже свое имя вспоминаю с большим трудом (я не грешил против истины). Такое состояние продолжается и после того, как я беру себя в руки. На завтрак я пью кофе с сухариками и закусываю таблеткой ксанакса. Семьи у меня нет, нет даже постоянной девушки, только случайные связи. Выключить телефон на время сеанса стоит мне сверхчеловеческих усилий. В глазах Франчески я типичный трудоголик. Многие мечтают заслужить подобную репутацию.

Мой замысел сводился к тому, чтобы тщательно исследовать эту сферу жизни Лауры, а затем исчезнуть. Я рассчитывал побывать у Франчески всего раз или два, но потом втянулся. Франческа не может этого себе представить, но рассуждения о проблемах другого человека приносят мне существенное облегчение. Дают что-то вроде моральной передышки. Я не готовлюсь заранее, просто в тот момент, когда я сажусь в кресло, становлюсь каким-то другим человеком. «Ну, как дела?» – спрашивает она, и я начинаю рассказывать. В каждой новой серии я касаюсь какого-нибудь происшествия, которое высвечивает ту или иную детскую травму. После сеанса я выхожу из кабинета очистившимся и обновленным. Если Наима занимается моей реальной личностью, то Франческа заботится о некоей ее версии, которая непостижимым образом берет начало во мне самом, – непонятно откуда – но, тем не менее, заставляет меня долго улыбаться, когда я иду по улице. Кроме всего прочего, эти посещения успокаивают меня: Лаура – в хороших руках.

Это явствует также из ее профиля в соцсетях. Она запечатлела на фото свою любимую обувь. Грязные белые кеды All Star стоят в луже (видно их отражение в воде). Справа, вверху – раздавленный окурок; слева – смятый в комок лист бумаги. Лауре нравится фотографировать такие мелочи. А на данный момент актуальная тема у нее – небо. Всех оттенков – от ослепительно-лазурного до серо-фиолетового, металлического, которое словно расплющивает дома. Закаты ее не интересуют (циники в Сети находят их скучными – этим людям надо продемонстрировать свое презрение ко всему банальному. Как будто они в этом что-то понимают). Сколько вокруг кошмарных типов, у которых есть готовое мнение обо всем на свете и которые штампуют из него символы, способные управлять человеческой жизнью. Обычно они вставляют в свои комментарии множество многоточий. Кадры, на которых показана толпа, тоже имеют большой успех. Изображения часто небрежные, смазанные, фигуры и лица у людей расплывчатые, ты видишь только, что они выныривают со всех сторон – и этого достаточно. Угол никому не нужной улицы. Вывеска автоматической прачечной, за стеклом которой кто-то сидит в ожидании. Картонная упаковка с жареным цыпленком из китайской закусочной на коленях у девушки, сидящей на скамейке в парке. Прошло пять лет, но влюбленность Лауры в окружающий мир еще не прошла. У нее двести тысяч шестьдесят четыре подписчика.

Один из них – я; мой ник – Медведь Алто, один из героев ОА («Освободительной армии»). А картинку я заимствовал из «Тотального вторжения 4», и она хорошо известна тысячам мальчишек по всему миру. Мне нравится рекламировать работы моего друга, который теперь живет в Калифорнии. (Приятно думать, что у Маттео Лоренци – красавица-жена и дочка по имени Джиада.)

Создание правдоподобного аккаунта от лица «ботана» было нелегким делом и заняло несколько месяцев. Основные интересы Медведя Алто – видеоигры, картинки, комиксы и сериалы последнего поколения. И мир миниатюрных фигурок. Я делюсь тизерами, участвую в дискуссиях. И постоянно вынужден мериться силами с шайкой, для которой главное достоинство человека – это бойкий ответ. Мне очень нелегко настроиться на ироническую волну, а попытки быть циничным отнимают у меня массу энергии, хотя порой удаются. За короткое время у меня появился круг друзей. Некоторые из этих мальчишек пишут мне в личку, благодарят за мои фигурки – но чаще открытым текстом сообщают, что у меня «получается кое-как», затем заваливают меня советами. А я принимаю советы и говорю «спасибо». Забавно видеть, сколько лайков собрали пираты и чудища, которых я смастерил двадцать лет назад. Авиамодели не имеют такого успеха. Я ворую идеи у моего школьного друга: его клиентура – подростки, поэтому он сверхактивен в социальных сетях и всегда в курсе новых веяний; Маттео – звезда, у него больше трех тысяч фолловеров. Я заимствую всюду. Открыто. Единственное правило – никогда не писать в личку. У меня то и дело возникает искушение дать волю эмоциям. Но я держу себя в руках. Если становится невмоготу, открываю электронный блокнот и отвожу душу там.

В итоге я почувствовал, что сумел внедриться в эту сферу. Первым, кому я предложил дружбу, стал один тип, который значился среди контактов Лауры. Парень был помешан на научной фантастике. Он мечтал переписать по-своему последнюю серию «Остаться в живых» и постепенно начал относиться к этому как к ответственной миссии. Существующий финал его не устраивал, и он был уверен, что сможет расставить