Из дневника «НИКИ». 31 мая 2010 года.

Даже не знаю, где хуже — дома или в клинике. Решеток на окнах нет, да и строгих охранников с электрошоком у дери не видно, но все равно ощущение, что сидишь взаперти. Выписался два дня назад. Из дома ни разу не вышел, боясь увидеть кого-нибудь из старых знакомых. Да и к чему мне вообще куда-то выходить? Единственное для меня занятие сейчас — подготовка к ЕГЭ. Большое спасибо моему папе. Он устроил так, что сдавать экзамены буду не со своим классом, а с учениками другой школы. Не знаю, чего это ему стоило, но я безгранично благодарен ему за это. И еще благодарен ему за беговую дорожку, которая сейчас стоит в моей комнате. Это было одно из желаний, которое я высказал, находясь в больнице. Вторым желанием было, — но он его отклонил со словами «Нет. И это не обсуждается», — мой переезд в другой район. Ну и третье, о чем я попросил его, это найти мне хоть какую работу. Он сказал, что посмотрит, что с этим можно сделать.

Я в полном унынии. Хочется НЕ БЫТЬ.

Поиграть бы в баскетбол. Как поеду сдавать первый экзамен, посмотрю, что есть из площадок в том районе. Мне очень не хватает любимой игры. А еще не хватает общения. Хочу общаться, но кроме как с родителями, общаться не с кем. Через пару месяцев должен еще двоюродный брат приехать, но этого еще дождаться надо. Это папин племянник. Ему 25 лет. Работает в филиале крупной компании, а сейчас его с повышением переводят в Москву. Видел его всего трижды, и он очень мне нравится. Он может африканским аборигенам продать песок, а эскимосам — снег. Он просто ас в продажах. Его клиенты и слова не успевают вставить, как, сами того не понимая, подписывают с ним контракт на пару десятков миллионов. Уболтать он может любого. Жду не дождусь, когда он приедет. Во-первых, с ним безумно интересно, во-вторых — за счет компании он будет снимать квартиру, и в моих планах перебраться к нему жить. Тогда хоть смогу на улицу выходить без опасения, что столкнусь с кем-нибудь из прошлой жизни.

Вчера, впервые встав на беговую дорожку, включил Ника Кейва и Гриндерман, но не прошло и минуты, как сменил музыку.

Ник Кейв был основным автором саундтрека моей прошлой жизни, и я не могу оставаться спокойным, когда слушаю его.

Но ничего — у меня есть еще Reamonn, 30 seconds to mars, Mars Volta и другие интересные исполнители, которые я могу слушать беспрерывно.

Так что, пока Ник-дорогой мой-Кейв. Пока, до лучших времен.

Музыка для меня — это все. Без музыки я не могу. Если мне скажут, что на необитаемый остров я могу взять только одну вещь, я, не раздумывая, возьму свой iPod. Недавно на уроке биологии от скуки набросал на последней странице тетрадки текст, который очень удачно лег бы на хорошие минуса. И последней строчкой текста было: «И пока играет музыка в моем плеере, я буду жить».

Заметил, слишком много я пишу в свой дневник. Наверное, остальные люди все же меньше пишут. Причем, сейчас на бумагу мало кто выкладывает свои мысли — для этого в наше время все заводят «ЖЖ».

Только что сравнил себя с главным героем фильма «Дневник баскетболиста», Дмиммом Кэрролом, которого блистательно сыграл Леонардо ди Каприо. Не знаю, какой мотив заводить дневник был у Джимма, а у меня — убить время, я пишу от скуки.

Звонить некому, не с кем поболтать, не с кем пойти поиграть в баскетбол, не с кем переписываться в инете. Сначала думал даже из социальных сетей свой аккаунт удалить, но передумал. Интересно будет заглянуть туда через пять лет и посмотреть, что за все это время мне писали, так сказать, друзья.

Папа нашел мне работу. В крупную известную компанию. Экономист-ассистент департамент по развитию. Папин друг начальник этого департамента. Обязанность одна — выполнение всевозможных поручений сотрудников департамента. Эти поручения требуют минимум умственных способностей и максимальную расположенность к рутиной работе. Проще говоря, быть мальчиком на побегушках. Сканировать, заполнять бланки, делать звонки, заказывать авиабилеты и гостиницы для командировок и всякая остальная ерунда. Знаю, что и дня не продержусь на этом поприще.

Вернувшись с собеседования, сказал папе: «Позвони своему другу и скажи, что я у него работать не буду». Как только пришел на собеседование, сразу возникла неприязнь к возможной будущей работе. Человек пятьдесят сидят стол к столу, даже без перегородок, как в аквариуме. Ужас. Даже не аквариум, а муравейник. И выполнять поручения этого планктона? — нет уж, увольте.

— А кем же ты хочешь тогда работать? У тебя ни образования, ни опыта — поверь, большего ты и не получишь.

— Пап, я же не из-за денег на работу хочу устроиться, а чтобы чем-то себя занять. Побыть шестеренкой в корпоративной машине я еще успею, а сейчас хочу что-нибудь по душе найти. — Ответил я и пошел к себе в комнату.

Каждое празднование моего дня рождения наводит на меня грусть. В день моего рождения я не думаю о том, что я с возрастом приобретаю, а наоборот — думаю о том, что теряю, взрослея: беззаботность, отстраненность от жестоких реалий жизни, веселые школьные каникулы, безграничность детской фантазии, чистая детская влюбленность, — этот список ежегодных потерь можно продолжать долго.

Сегодня мне «стукнуло» восемнадцать. И в мыслях я уже попрощался с той жизнью, когда меня ничего не заботило и не беспокоило, когда все проблемы можно было свалить на плечи родителей. Все это кончилось. Теперь только я в ответе за то, что я делаю.

— Что тебе подарить на совершеннолетие? — недели две назад папа спросил меня.

Папа стоял в дверном проеме, а я сидел за компьютером спиной к нему.

— Ничего. — Не раздумывая, ответил я.

— Ну, Боря, есть же что-нибудь, чего тебе сильно хотелось бы?

— Ты знаешь, что мне хочется и незачем спрашивать. — Конечно, я намекал на желание убраться в другую часть города. — Прости, если ответ грубо прозвучал.

Меня раздражает папина манера влезать ко мне в душу и показывать, что не прочь изменить в лучшую сторону мою нынешнюю незавидную жизнь. И я знаю, что для этого он готов исполнить каждое мое «хочу», конечно, в пределах разумного. Самолет я бы от него не получил, а вот машину могу просить свободно — сто процентов купит. Думаю, это была бы какая-нибудь поддержанная недорогая иномарка. Да, папа купил