— Тогда почему вам тесно в рамках Церкви?

— Во все времена существовали добрые христиане, желающие объединиться внутри Церкви для выполнения определенных задач или для проповеди некоторых догм, которые они считали главными.

— Вы говорите о церковных орденах? Иезуиты, доминиканцы…

— Церковные ордена получили сильное развитие в католицизме, но не запрещены и в православии, — медленно ответил монах. — Хотя я бы не стал проводить между нами прямую параллель.

— То есть из ваших слов можно понять, что ваша секта… извините, ваша организация представляет собой церковный орден?

Проповедник Курии несколько удивленно посмотрел на журналиста:

— Совсем нет. В первую очередь Союз ортодоксов это объединение прихожан, желающих жить согласно канонам и принципам истинной христианской веры. К сожалению, у приходских священников не всегда хватает сил и времени на постоянную работу, на выстраивание глубоких, а главное — двусторонних отношений с паствой. Да и сами люди в современном мире нередко вспоминают о Боге разве что на Пасху и Рождество и не так уж часто посещают церковь. Мы не осуждаем их. Мы понимаем, что жизнь изменилась, что многое стало не таким, как было сто или триста лет назад. И наши проповедники идут к людям, несут им Слово Божие, напоминают об истинных ценностях, которые не потеряют актуальности и через сто и через триста лет.

— И для этих задач создана Курия?

— Именно так.

— Но если проводить параллели с католицизмом, то там для создания ордена требовалось одобрение папы.

— Я понимаю, о чем вы говорите. Хочу только напомнить, что Курия не является церковным орденом в полном смысле этого слова. Мы — объединение прихожан. Нам радостно чувствовать, что наши усилия не пропадают, что зерна, заложенные нашими проповедниками, дают всходы истинной веры. Разумеется, когда патриарх благословит наши труды, это будет самым счастливым днем в нашей жизни.

— Если патриарх благословит ваши труды?

— Нет, — мягко поправил Тостера монах. — Когда патриарх благословит наши труды. Я более чем уверен, что это произойдет.

— А что вы можете сказать о досадных слухах, которые окружают деятельность сек… Союза ортодоксов? Мы слышали, что в некоторых городах ваши проповедники инициировали погромы?

— Это гнусная ложь. Никто и никогда не сможет обвинить Курию в подобном: мы прекрасно понимаем, что живем в большой, многонациональной стране. Мы обращаем свои взоры только на христиан и желаем мира со всеми другими людьми.

— Говорят, ваши проповедники публично обличали известных ясновидящих и колдунов…

— А разве когда-нибудь церковь одобряла их деятельность?

— Один из главных лозунгов Союза ортодоксов: «Нет наркотикам!» Вы организуете благотворительные центры реабилитации или распространяете бесплатные одноразовые шприцы среди наркоманов для предотвращения распространения заболеваний? Какой из этих путей вам ближе?

— Никакой, — неожиданно жестко ответил монах, и даже телевизионная картинка сумела передать холодную ярость, блеснувшую в его глазах. — Вы правильно назвали наш лозунг: «Нет наркотикам!», но предлагаемые вами варианты ему не соответствуют. Курия борется не с наркоманами и не с болезнями наркоманов, Курия борется с наркоторговцами.

— Разве это не дело полиции?

Проповедник довольно долго смотрел в лицо «демократического рупора», а затем неспешно, тщательно подбирая слова, ответил:

— Вам будет трудно это понять, Славик: это дело не только полиции, но всех честных граждан и добрых христиан. Кстати, они сумеют увидеть истину и не поверить той грязи, которую льют на Союз ортодоксов.

— Кто?

— Появление сильного течения в рамках традиционной религии помешает разного рода сектам, учениям и прочим язычникам собирать жатву. Так что делайте выводы сами.

Изображение собеседников сменилось рекламой.

— Замечательно, просто замечательно! — Сантьяга потер руки. — Объединение прихожан, во главе которого стоят проповедники, имеющие официальный духовный сан. Великолепно!

Князь, терпеливо смотревший передачу вместе с комиссаром, пошевелился, видимо собираясь задать вопрос, но не успел. Реклама прервалась, вернув телезрителям физиономию Тостера.

— А теперь мы будем взять мнение у независимого эксперта, доктора наук, академика Российской Академии Технологий и Технологических Наук Менахема Иосифовича Шпуня.

— Спасибо, Славик, дорогой, спасибо, рад, искренне рад, что могу быть полезен и смогу высказаться по поднятой тобой теме.

Эксперт Шпунь обладал потрясающей способностью строить длинные, практически неперебиваемые предложения, содержащие массу разнообразной информации. Но это был его единственный недостаток. Добродушно скалящийся улыбкой многоопытного эрудита, одетый в модный костюм прогрессивного цвета, Менахем Иосифович был принят собравшейся в студии публикой куда благосклоннее мрачноватого проповедника.

— К несчастью, семьдесят лет духовной анархии не прошли для нашей многострадальной Родины даром, мутная пена современности выносит на поверхность разнообразные, порядком подзабытые явления, чуждые истинному россиянину, черные сотни, всякие там «союзы хоругвеносцев» и прочие радикалы, прикрывающиеся знаменами патриотизма и православия, страшно подумать, куда бы завели Россию эти деятели, заполучи они власть в свои руки, я хочу сказать, что эта поганая зараза одурманивает молодежь и лишает ее естественных радостей жизни, мне больно видеть, как неокрепшая психика подвергается воздействию таких, с позволения сказать, проповедников. — Короткая пауза и новый виток экспертизы: — Истинным русским чужды подобные организации…

— В целом понятно. — Сантьяга выключил телевизор и посмотрел на князя. — Вы что-то сказали?

— Почему ты заинтересовался…

— Курией?

— Я слышал название: «Союз ортодоксов».

— Это официально.

— Этот Союз под крылом патриарха?

— Еще нет.

— Ты думаешь, что он может оказаться под крылом патриарха?

Комиссар задумчиво потер кончик носа:

— Исторически сложилось так, что все новинки в этой стране в первую очередь появляются в Москве. Здесь много челов, много денег, и создатели подобных организаций спешат именно сюда.

— Это разумно.

— То, что я успел узнать о Курии, свидетельствует об обратном: становление Союза ортодоксов произошло вдали от столицы. Проповедники очень неохотно приближаются к Тайному Городу.

— Все зависит от первоначальных инвестиций, — проклокотал князь. — Ты рассказывал, что открыть свое дело в Москве достаточно дорого.