на него угольными глазами, оттенёнными, как у актрисы немого кино.

Этот драматический макияж… Эта демоническая искорка в зрачках…

Даже в нездоровом свете фонарика кононовского мобильника всё это производило впечатление.

– Сам ты… – привёл капитана полиции в чувство сам «Йорик», огрызнувшись голосом, для барышни грубоватым. – Дохлый шут…

– Ну, по сравнению… – обрёл наконец и Арсений дар злоречия. – Ты себя в зеркале давно видела?.. – Он непроизвольно провёл ладонью по голове девушки, стриженной так коротко, что впору сказать, «плохо выбритой».

«Йорик» строптиво вывернулся и снова попытался встать, но капитан удержал девицу за капюшон штормовки.

– Вот интересно даже… – из соседствующей темноты наклонился к ним знакомый силуэт ст. лейтенанта Кононова. – Если тебя на болото загнать?.. Ты и оттуда вылезешь с Царевной-лягушкой?

– Скорее с кикиморой, – проворчал Арсений.

Кононов поднял мобильник, посветил, всмотрелся в находку капитана и сделал резонный вывод:

– А, по-моему, харчами перебираешь.

– Много вас там ещё? – обратился к своей находке Арсений.

– Сколько надо, – похоже было, что голосок девицы грубоват сам по себе, независимо от интонации.

– Да мне и тебя одной хватит, – повысил голос Арсений, припоминая долг службы, – …с головой. Чтобы было кому обвинение предъявить.

– Ты сначала документы предъяви, – дерзко посоветовала девица.

– Да, с всеобщей грамотностью, – развёл руками, будто извиняясь, Ильич, – мы явно погорячились.

– Капитан Точилин, – весомо сообщил девице Арсений. – Убойный отдел Центрального… Ты куда?

Не дожидаясь предъявления документов, радикально стриженная девушка снова попыталась встать на ноги.

– Там… Там Горлум и Крыс! – всполошилась она, видимо, придя в себя окончательно. И закричала в чёрную дыру колодца на потолке: – Крыс?!

– Чего орать-то? – аукнулся из дыры хладнокровный старческий голос. – Нету тут никаких крыс.

Переглянувшись с Кононовым, Точилин схватил «жучка» и, рьяно заскрежетав пружиной динамо, ткнул в потолок золотистым конусом света.

– Что за?!.. – отдёрнул он руку с фонарем, будто обжегшись, и отпустил скобу фонаря.

– У вас там что?.. – после некоторой паузы подал голос Владимир Ильич, обернувшись на девицу. – Женская сборная?

Он тоже увидел в жёлтом пятне света трикотажные колготы цвета какао-порошка времён «Общепита», рейтузы времён «Москвошвея» и кружевные оборки пеньюара эпохи Людовика XVI.

– Да, бабушка каким-то мохером зацепилась за страховочный конец, – подтвердил капитан Точилин в ответ на бровь подполковника, удивлённо всползшую на лоб. – И висела там, пока её ребята из спецназа сверху не вытянули.

– А вы что, не могли её к себе, ну, перетянуть? – раздражённо показал Виктор Сергеевич, как именно следовало тянуть к себе страховочный канат со старушкой.

– Ну… – пожал плечами Арсений. – Во-первых, страховочный конец по ходу подбирается, так что Анастасии Никитичне повезло, что на полпути к земле он ещё оставался…

– А во-вторых? – отмахнувшись от старушки, поторопил его Камышев.

– А во-вторых, у нас появились дела поважнее, – как-то двусмысленно улыбнулся Точилин, тут же подавив блудливую улыбку твёрдо сжатыми губами. – Ну, по крайней мере, на тот момент важнее не оказалось.

– А именно? – привычно уже нахмурился подполковник.

…Когда капитан Точилин нехотя снова раскрутил динамо фонарика и посветил в шахту, то недовольная гримаса на лице его сменилась выражением знобкого мистического восторга.

– Ни хрена себе… – передёрнул он плечами.

– Что там? – озаботился и Кононов и, заглянув в дренажную дыру на потолке, вынужден был присоединиться: – Ни хрена себе работают…

В лихорадочном свете «жучка» сиял фосфорной белизной тщательно обглоданный скелет. Без колгот, рейтуз и тем более пеньюара.

– Эк они бабку-то отработали, – попытался перекреститься Владимир Ильич с марксистской неловкостью.

– Он там был уже, – успокоила их девица, оказавшись за плечом капитана. И наверное, неспроста выглядывала оттуда, как из-за более-менее надёжного укрытия. – Прямо из стены вывалился. А теперь, видимо, за страховку зацепился.

– Так это из-за него ты, – покосился на неё Арсений, пряча улыбку под шарф, – …так разнервничалась?

– А если б на тебя такое сверзилось? – вызывающе заискрила зрачками девица и добавила вполголоса, как бы «не для протокола»: – Ты б на моём месте сейчас вообще штаны в Пресне полоскал. Это ж тебе не девок впотьмах щупать. Скелет!

– А ты думаешь, ты шибко краше была? – хмыкнул Точилин, и, подхватив сердито отпрянувшую девицу под локоть, добавил почти примирительно: – Ладно, непреходящее звание «бедного Йорика» переходит соответственному скелету с соответственным черепом. А ты у нас, значит, расхитительница могил? Как там написано было, «Tomb Raider»? Анна?

– Допустим, – склонила к плечу голову Анна, глядя на Арсения, как в песне поётся: «искоса, низко голову наклонив», но немило как-то. – Что дальше?

– Остальные где? Те, что по списку? Крыс и как его?..

– Горлум, – подсказал ст. лейтенант, наконец присоединившись к препирательствам полицейского и задержанной.

До сих пор воздерживался. То ли из такта, то ли из тактических соображений. Показалось Кононову, будто есть в их грызне нечто от предбрачных покусываний самца и самки хищников. – Это из «Властелина колец», был там такой антропоморфный гад… Горлум.

Капитан и «Tomb Raider» тем временем соревновались, чей взгляд твёрже будет – иронический серый, который и впрямь сверху вниз, или угольно-презрительный, хоть и снизу.

– А «Metro-Rat»» – это как понимать? – припомнил капитан Точилин надпись, увиденную неподалеку, в тоннеле.

– Всё, что ни будет нами обнаружено, собственность диггерского клуба «Metro-Rat», – вызывающе подбоченилась Анна.

– Ну, в лучшем случае, только 25 %, – уточнил Владимир Ильич. – А в случае незаконного проникновения… – Но понял, что и теперь его игнорируют, и махнул рукой: – Продолжайте.

– И что же ваш клуб здесь рассчитывал… приобрести в собственность? – со снисходительной улыбкой в шарф скрестил на груди руки Арсений.

– Вы всё равно не поверите, – также скрестила руки под грудью Аннушка и приняла вызывающую стойку партизанки на допросе в гестапо.

– Не поверим, так проверим, – демонстративно поплевал на ладони Ильич и направился к дыре колодца.

– Он такой, – подтвердил Арсений, кивнув на напарника через плечо. – Сейчас полезет и проверит. И никакой призрак, никакой скелет его не остановят, он марксист…

– Господи… – негромко охнул «марксист» за плечом Точилина.

– Кирпич остановит, – хладнокровно заметила Аннушка.

Обхватив руками голову, Кононов, подломившись в коленях, оседал на кучу кирпичей. В куче прибавился ещё один. Судя по болезненным гримасам ст. лейтенанта – прилетевший только что из дыры.

– Противу кирпича не попрёшь… – закончила фразу Аннушка, но уже не с прежней интонацией.

– Это кто его так?.. – невольно вырвалось у Арсения. – Скелет?

На Аннушку он обернулся с доверительностью друзей по несчастью.

– Вряд ли, – таким же интимным шепотом возразила та. – Наверное, качался-качался, да только теперь и сорвался. В смысле, кирпич. Или… Да какая разница?! – спохватилась девушка и, бросив иронический тон, взвизгнула: – «Скорую» вызывай!

На неведомом уровне

…Всё кружили и кружили в золотистых пятнах их фонарей кирпичные стены, густо заметённые сажей.

Куда-то тянулись ржавые тросы, ныряли из шурфа в