в Европе после наполеоновских вторжений пошла во вред авторам, подобным Амар-и-Борбон. Репутации «прав женщин» вредило то, что они ассоциировались с французским революционным дискурсом. Но и в период реакции Испания оставалась тесно связанной с остальной Европой в ходе дискуссии о «женском вопросе».

Так, в отстаивании равенства женщин и мужчин важную роль сыграл социалист-утопист (пусть и французский) Шарль Фурье. Его идеи оказали влияние на женщин, например на ирландскую писательницу Анну Уилер и Луизу Отто из Тюрингии. Заповеди Фурье приняли на вооружение экспериментальные общины в Европе, Северной и Южной Америке, хотя порой они оказывались для участниц-женщин небезопасными и некомфортными — в силу провокативности его воззрений на вопросы пола. И все же в желании целых групп по всему миру жить согласно новым ценностям ощущалось то стремление к гармоничному укладу, которое проповедовал Фурье. Глобальный характер распространение идей «полового радикализма» получило за счет того, что карьеры революционеров XIX века часто подразумевали необходимость отправиться в эмиграцию. Например, в мятежном андалусском городе Кадисе идеи Фурье распространял Хоакин Абреу-Орта (1782–1851) — революционер, который несколько лет провел в изгнании во Франции. Кадис в 1812 году стал одним из первых в мире мест, где попытались написать конституцию. Ее авторы требовали конституционной монархии, свободы печати и избирательного права для мужчин. Хотя конституция так и не вступила в силу, указанные события оставили след в виде радикального конституционализма, который получил развитие в феминистской и социалистической среде. Последовательницы Фурье из Кадиса, например Маргарита Лопес де Морла-и-Вируэс (1788–1850), издавали в 1850–60-х годах ряд журналов, где публиковали Фурье и других рассуждавших о «женском вопросе» европейских социалистов, например польского радикала Яна Казимежа Чинского (1801–1876). Жительницы Кадиса отозвались на призыв Фурье достичь гармонии в обществе посредством кооперации и сексуального освобождения[52]. Для этих ранних феминистских выступлений в Испании Фурье оказался важным союзником: его идеи было легко соотнести с местными нуждами. В Кадисе это означало внимание к земельной реформе и республиканской традиции, подчеркивающей важность свободы и самоуправления на основе широкого участия.

Феминистские публикации в периодике Кадиса объединили в 1857 году в книгу «Женщина и общество» (La Mujer y la Sociedad), изданную под именем Роза Марина (вероятно, псевдоним). В этой книге, кроме всего прочего, был напечатан один из первых испанских манифестов с требованиями свобод для женщин. Оглядываясь на Амар-и-Борбон и других предшественниц, Роза Марина основывала свои призывы к женскому равноправию на вере христиан в духовное равенство полов. Манифест был написан языком, который нашел отклик в испанской католической среде. Такого же рода примирение с христианством демонстрируют тексты испанских феминисток конца XIX — начала XX века[53]. Опираясь на этот комплекс идей, Роза Марина требовала, чтобы женщины, даже замужние, получили доступ ко всем формам трудоустройства, а также правовую автономию. Особое внимание социалистов-утопистов к труду сохранилось, а сексуальная свобода феминизма, по Фурье, отошла на второй план. Объяснений, какой мужчинам прок от общественного устройства, основанного на маргинализации женщин, не было. Как и во многих текстах конца XVIII — середины XIX века, акцент здесь делался на тех выгодах, которые оба пола получат в том случае, если женщины обретут равенство с мужчинами.

Это сочетание идей христианства, Просвещения и социализма оказало влияние на тот вклад, которые внесли в дискуссию о «женском вопросе» испанцы XIX века. Несмотря на внутренние противоречия, эта комбинация породила особый дискурс, повлиявший на дискуссию, развернувшуюся и в странах Латинской Америки. Как и испанцы, латиноамериканцы в конце XVIII — начале XIX века пережили войны, радикальные общественные перемены, государственные потрясения. В этом регионе развивалась пресса и росла занятость в промышленности женщин из рабочей среды. Перемены, наряду со спорами о конституционной реформе, стимулировали широкую дискуссию о «женском вопросе».

В Бразилии в начале XIX века действовали заимствованные в метрополии, у португальцев, законы, сильно стеснявшие женщин и не признававшие их правоспособность. Свободные женщины в Бразилии чаще всего рано выходили замуж и не получали широкого образования. Семьи женщин из рабочей среды принимали более разнообразные формы, иногда женщины возглавляли домохозяйства. Разумеется, некоторые женщины были не просто ущемлены в правах, но и лишены их в принципе, поскольку сами были чьей-то собственностью: Бразилия до 1888 года была рабовладельческим государством. Рабыни жили в глубокой нищете, однако некоторые занимали в афробразильских церквях руководящие посты.

В XIX веке в политической жизни Бразилии доминировали кофейные плантаторы и португальские чиновники. Обрести голос в обществе было по силам лишь исключительно целеустремленным женщинам, принадлежавшим главным образом к элите. Одной из них была Нисия Флореста Бразилейра Аугуста (1810–1885), которая в 1832 году перевела, как она полагала, «В защиту прав женщин» Мэри Уолстонкрафт. В действительности в основе работы «Права женщин и несправедливость мужчин» (Direitos das Mulheres e InjustiÇa dos Homens) лежит не сочинение Уолстонкрафт, а текст неизвестного автора XVIII века «Женщина не хуже мужчины» (Woman Not Inferior to Man)[54]. В среде, где авторство нередко было условным или неопределимым, переводчики могли играть существенную роль в формировании текста.

Все сорок лет издательской карьеры Нисия Флореста (свой патриотизм она подчеркивала называясь Brasileira) оставалась необыкновенно активной поборницей прав женщин. В тринадцать лет она недолго была замужем, после этого родила двоих детей другому мужчине, а когда тот умер, оставив ее с двумя младенцами на руках, ей пришлось зарабатывать на жизнь преподаванием и сочинительством в Порту-Аллегри и Рио-де-Жанейро, а также путешествуя по Европе. Нисию Флоресту очень занимала проблема женского образования и, кроме того, расширение ответственности женщин, на которых солидная республиканская традиция возлагает обязанности рожать и воспитывать добрых граждан. Эти идеи обязаны своим происхождением ее дружбе с французским позитивистом Огюстом Контом (1798–1857), считавшим женщин существами, превосходящими мужчин в моральном отношении и наделенными животворящей силой. Нисия Флореста, как и многие ее коллеги, резко критиковала распространенные в XVIII веке представления о женщинах как об обожающих роскошь куклах. Она порицала Руссо и других философов, превозносила силу женского ума, способность к самоотречению и материнство — женские качества, которые, по ее убеждению, исключительно важны для государственного строительства и общественного прогресса.

Бразильские защитники прав женщин, как и их современники из Кадиса, опирались на важные положения конституционализма. В XIX веке страны Латинской Америки вступили на путь обретения независимости после десятилетий, даже столетий колониального правления абсолютистских Испании и Португалии. Учредительные собрания создавали тексты, определявшие государственное устройство, и это давало сторонникам предоставления женщинам гражданских прав возможность их потребовать. И все же эти требования по-прежнему облекались в лозунги защиты семейственности и христианской морали — progresso feminino, а