Элла отметила, как ловко Элтхауз завладел ее вниманием.

— Так вы признаете, что она ваша родственница?

— Конечно! Но она мне не жена, как вы изволили думать, а невестка. Сара замужем за моим братом, но он погиб два месяца назад.

Элла остолбенела.

— Он умер? Я не знала.

— Почему вы должны знать? Этого не было в новостях. Джеф играл в поло, а не в футбол.

— Джеф… — повторила Элла задумчиво, и Мартин посмотрел на нее с удивлением.

— Вы разве знали его? Вы ведь не потому вчера были со мной так строги? Я знаю, мы похожи… мы были похожи, но Джеф на восемь лет старше меня.

— Нет, я его не знала, — поспешно заметила Элла, испугавшись, что он сейчас привлечет к разговору мать. — Просто мне жаль, что он умер. Вам, должно быть, его не хватает? Извините, что я так отреагировала.

— Когда именно? В аэропорту? На пляже? Сейчас? — съехидничал Мартин.

— Вообще, — сухо ответила Элла, чтобы закрыть эту тему. — Мм… вы живете здесь, на острове, мистер Элтхауз? Или просто отдыхаете?

— Мартин. Меня зовут Мартин, — мягко сказал он. — Да, я здесь живу. Климат и люди меня вполне устраивают.

— Элла, ты не могла бы сказать Памеле, чтобы накрывала на стол? — попросила Селма, заметив, что няня завладела вниманием главного гостя. И та наконец сообразила, что приглашена на вечер только потому, что Мартин Элтхауз взял с собой секретаря. Селма ненавидела нечетные числа и постаралась их избежать ценой присутствия на ужине прислуги.

— Конечно, я скажу Памеле, — поспешила согласиться Элла, только бы уйти подальше от матери.

Она видела, как Сара пожирает глазами Мартина. Господи, тело Джефа едва успело остыть, а она… Интересно, разделяет ли Мартин известное всем пристрастие брата к ветреным блондинкам?

Если так, то это ужасно. И не только потому, что Сара ее мать. Эллу передернуло от одной мысли, что Мартин Элтхауз мог заниматься любовью с женой погибшего брата. А со стороны матери это было бы и вовсе гадостью. Если бы только отец знал правду о своей жене! Вместо этого Кэлвин Дакос всю жизнь после ее бегства мучился тем, что в глазах жены не состоялся как мужчина.

— Вам, должно быть, очень нравится здесь жить, — воскликнула Селма, когда все сели за стол. — Скажите, Мартин, чем вы занимаетесь целый день?

Мартин затруднился ответить. Он писал под псевдонимом Роберт Элтхауз, и оставалось только надеяться, что Селма не видела его фотографий на обложках книг. Мартину надоела бурная реакция людей на сообщение о том, что он писатель.

— О, всем понемногу, — наконец ответил Мартин, оглядывая присутствующих.

Тома Дугласа посадили рядом с Эллой, и ему это явно нравилось, да и ей, пожалуй, тоже.

Мартину очень хотелось узнать, о чем его секретарь говорит с девушкой. Про себя он решил, что встречается с этими людьми в первый и последний раз. Да и сегодня зря согласился прийти сюда. А Элла хоть и извинилась, но, похоже, все еще враждебно настроена по отношению к нему.

— Ну, все-таки чем же вы занимаетесь? — настаивала Селма.

Пока Мартин соображал, что бы такое придумать, Сара, чувствуя, что ее игнорируют уже довольно долго, вмешалась в разговор:

— Вы разве не слышали о Роберте Элтхаузе? Не могу поверить! Я думала, что все прочитали хотя бы одну из книг Мартина. Они имеют огромный успех! Правда, дорогой?

Она знала, что Мартин терпеть не может, когда говорят о его книгах, считая их недостойными столь широкого внимания. Именно поэтому Сара и решила в пику деверю открыть его тайну. Расплата за невнимание и пренебрежение к ней.

Мартин с трудом сохранил выражение равнодушия и пожал плечами.

— Их покупают, — согласился он и подумал, что большей ошибкой, чем прийти сюда, было взять с собой Сару.

Черт возьми, эта няня вызвала во мне такое любопытство, что я не смог не прийти. Нужно было все-таки отказаться, чертыхнулся про себя Мартин.

— Не скромничай, дорогой, — продолжала Сара и делано засмеялась, чем обратила на себя внимание всех сидящих за столом. — Уверена, Том Дуглас как раз рассказывал Элен, как ему повезло работать на тебя. Том был звукооператором, когда Мартин работал на телевидении.

Элен? Интересно, как отреагирует Элла на такую ошибку? Он посмотрел на девушку и увидел отразившиеся на ее лице досаду и обиду. С чего бы так? Что такого сказала Сара? Всего лишь перепутала имя.

— Я бы сказал, это просто поразительно! — вмешался Данбар, не дав жене возможности высказать свое мнение. — Роберт Элтхауз, так? Вы написали… Как вы сказали, старина?

— Я ничего не сказал, — ответил Мартин, с трудом подавляя раздражение. — Боюсь, моя невестка преувеличивает. Может, сменим тему?

— Но вы должны сказать, о чем пишете сейчас, — воскликнула Селма, игнорируя просьбу гостя.

Мартин вздохнул.

— Я не разглашаю профессиональные тайны, — сказал он сухо, поднимая бокал с вином. — Скажите, миссис Бранер, когда вы уезжаете?

— Уезжаем?

Вопрос выбил женщину из колеи, и Мартин остался доволен собой. Кроме Сары, он никому обычно не грубил, но эти люди выводили его из терпения.

— По-моему, Том сказал, что Селма и Данбар только недавно приехали, — снова вмешалась невестка.

Мартин посмотрел на бледное лицо Эллы. Она казалась спокойной, даже задумчивой, и опустила глаза под его взглядом.

— Так и сказал? — Мартин произнес это с плохо скрываемой иронией. Может, потому, что его задело пренебрежение Эллы, или просто не было настроения для вежливости. — Значит, я просто забыл, — добавил Элтхауз, поставив пустой бокал на стол. — Время бежит, когда проводишь его в приятной компании.

Это был не комплимент, о чем все сразу догадались. Появление Памелы разрядило обстановку. Она убрала тарелки. Мартин никак не мог вспомнить, что ел. Вроде сначала осьминог, а потом цыпленок… Да что это с ним сегодня? Даже с Сарой он ведет себя спокойней.

— Мы приехали на месяц, — наконец сказала Селма, решив не обращать внимания на странно неуважительный тон гостя. — Вы, наверное, знакомы с Дэвидом Чейзом? Вилла принадлежит ему. Он работает вместе с моим мужем.

— Да, я с ним знаком, — ровно ответил Мартин, хотя Селма, наверное, хотела его поразить своими связями. — Но мы мало друг с другом общаемся. Я и Том живем отшельниками.

— Правда? — Селма обменялась с мужем многозначительным взглядом.

Бог знает, что они подумали. Да какая, собственно, разница! Может, после этого Бранеры от него отстанут.

— О, поскольку я здесь, все будет по-другому, — вставила Сара. — Вы должны простить моего деверя, Селма. Я знаю, он иногда на себя наговаривает.