— Есть? — переспросил Мартин, взглянув на тощий тост. — Разве Джина не предложила тебе булочку? Она прекрасно готовит вкуснейшие булки.

— В каждой из них по пять тысяч калорий, — заявила Сара, любившая аргументы больших и непроверенных чисел. Она делано содрогнулась и добавила: — Булки такие жирные, дорогой. Ты не должен их есть. Предвижу твои возражения, и тем не менее скажу — такая пища сокращает жизнь.

— Как, впрочем, и курение, — заметил Мартин со значением в голосе. Сара тут же положила только что вынутую пачку сигарет обратно в сумочку. — Ты хорошо спала?

Невестка изобразила на лице страдание:

— Я всегда плохо сплю. С того времени, как умер Джеф, каждую ночь часами лежу без сна, воображая, будто он рядом со мной. Я совершенно не могу спать одна, Мартин. Кто-то должен держать меня в объятиях. Так давно никто этого не делал.

Мартин сдержанно заметил:

— Джефа нет всего пару месяцев.

— Да, это так, — сказала Сара упавшим голосом, — но… тебе известно, что у нас с Джефом были проблемы. Прошел год с тех пор, как мы… мы спали вместе. — Она одарила собеседника доверительным взглядом. — Господи, как он был хорош, но его ревность…

У Мартина напряглись скулы.

— Ты про то, как изменяла ему направо и налево?

Сара посчитала нужным перейти на жалостливый тон и всхлипнуть.

— Нет, ничего подобного, — в голосе слезы, — я совсем не такая! — Заметив насмешливый взгляд деверя, добавила совсем уж нерешительно: — Ты… ты — исключение. Мое одиночество, а тут ты… Мартин, ты всегда мне казался таким привлекательным мальчиком… то есть мужчиной.

В это время вошла Джина, и Мартин вздохнул с облегчением. Иначе мог бы и не сдержаться при этих словах. Внутренний голос твердил, что он зря пригласил Сару сюда, но здравый смысл говорил, что при нынешних обстоятельствах по-другому поступить было просто невозможно.

— Хотите еще кофе, миссис Элтхауз? — спросила Джина после того, как получила от хозяина заказ на омлет. Девушка, родом из Чехословакии, работала у Мартина уже давно, и с радостью согласилась поехать с ним в тропики.

— Что? — переспросила Сара, с недоумением взглянув на служанку. — О, кофе? Нет. Пока ничего не надо. И приготовь хозяину омлет на подсолнечном масле. Так лучше для пищеварения.

— Готовьте, Джина, как обычно, — распорядился Мартин. Джина растерялась.

Он налил себе апельсинового сока и недружелюбно взглянул на невестку.

— За десять лет Джина успела изучить, какой омлет я люблю. Еще добавьте пару кусочков бекона, — сказал он с улыбкой.

Служанка удалилась, слегка сбитая с толку. Сара невозмутимо встретила взгляд Мартина.

— Когда станешь старым, пожалеешь, что ел столько холестерина.

— Старым, как ты? — съязвил он, не желая больше поддерживать разговор. — Помолчи, пожалуйста. Я не нуждаюсь в твоих советах.

Та несколько смутилась и с сожалением посмотрела на свою сумочку — так хотелось курить, но открыто идти против деверя не стоило. Сара взяла себя в руки, спокойно отодвинула тарелку, положила на стол руки и улыбнулась Мартину как ни в чем не бывало.

— Итак, — бодро сказала она, — что мы сегодня будем делать?

— Мы? — спросил Мартин, взглянув на невестку поверх стакана. — Не знаю, что ты собираешься делать, а я буду работать над книгой. Ты же можешь поплавать, позагорать, пройтись по магазинам. Машина в твоем распоряжении.

Сара поморщилась.

— Я полагаю, ты покажешь мне местные достопримечательности. Когда-то мы приезжали сюда с мужем, но Джеф все время сидел дома.

Вспомнив, каким усталым выглядел брат во время того приезда, Мартин почувствовал еще большую неприязнь к безутешной вдове.

— Ты ведь не думаешь, что я поверю, будто тебя интересуют окрестности? — Вопрос прозвучал холодно. — Когда в последний раз ты была в музее, в театре или на экскурсии? — Мартин поставил пустой стакан на стол и добавил: — Я, возможно, излишне доверчив, но это не повод принимать меня за полного идиота, Сара. Делай что хочешь, но без меня.

Она изобразила отчаяние и заговорила, добавив голосу трагические нотки:

— Неужели ты никогда не сможешь простить ту единственную мою ошибку? Я открыла тебе душу, распахнула всю себя… Господи, это же было так давно! Неужели ты не веришь, что с тех пор я изменилась? Я любила Джефа, Мартин, ты должен мне верить. — Сара помедлила. — Я не думаю, что Джефу понравилось бы, как ты ко мне относишься.

Мартин с трудом подавил бешенство.

— Хорошо, — сказал он, — если ты хочешь, Том покажет тебе окрестности. Можно посетить ботанический сад. И старые плантаторские дома тоже представляют интерес.

Сара надулась.

— Какой ты противный. Ты же знаешь, что я не хочу ехать с Дугласом. Когда ты пригласил меня сюда, я думала, что именно с тобой мы будем проводить время. Вот уж не предполагала, что ты забудешь о гостеприимстве из-за своей работы.

Мартин глубоко вздохнул.

— Ты знаешь, почему я тебя сюда пригласил, Сара.

— Знаю?

— Должна знать. — Он взглянул на нее с откровенной неприязнью. — Хочешь правду? Мне стало тебя жаль. Господи, да ты, можно сказать, сама напросилась ко мне в гости. Ты сказала, что и дня не сможешь прожить на ранчо.

— Правильно. Ничего не изменилось.

— Вот именно, не изменилось. Я как раз об этом и говорю, — продолжал он, стараясь сохранять спокойствие. — Ты можешь оставаться здесь пару недель. Полагаю, тебе действительно тогда было плохо. Как ты сама сказала, отец все время занят лошадьми. Пора бы тебе решить, что делать дальше… где жить… чем заниматься. Непростые вопросы.

Сара вздохнула.

— Действительно, непростые, — сказала она, вертя в руках серебряную ложечку. — Не знаю, как справлюсь с тем, что навалилось на меня так внезапно. Джеф оставил мне мало средств, а собственных сбережений у меня нет.

— Постой-ка, — Мартин начал понимать, — что ты имеешь в виду? Джеф был разорен?

— Почти, — ответила Сара, заламывая руки. — Я не знала этого. Полагала, что все эти выигранные соревнования, призы… Но ваш отец меня просветил. Ты знал, что даже лошади Джефа принадлежат отцу?

Мартин нахмурился.

— А как же страховка? Я знаю, что Джеф застрахован, он всегда придавал этому большое значение.

Женщина пожала плечами.

— Ну… они не хотят платить.

— Что?

Вот этого уж он никак не ожидал. Сара заерзала на стуле.

— Не смотри на меня так. Я-то тут при чем? Он… он выпил… ну, перед игрой, когда… все это случилось.

— Джеф?!

— Да, Джеф. — Невестка опустила голову. — Поэтому они не хотят платить. Говорят, что Джеф сам во всем виноват.