Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Одна из крупнейших рек на весь Кваргло, — похвасталась леди Онгес.
Вокруг было полно людей — работа вовсю кипела. По берегу разбросаны палатки, даже хилые одноэтажные домишки. По желобу кипящая лава вливалась в металлический прямоугольный бассейн, где, повинуясь чарам трех магов, туг же застывала. Затем желоб перекрывался, и к делу приступали рабочие — кто кирками, а кто и заклинаниями откалывал застывшую лаву — кусочки обсидиана. Их скидывали в огромный чан, где трудились те, кого леди Онгес назвала Искрящими
— они брали камни в свои ладони и вдыхали в них жизнь. Смолисто-черные обсидианы загорались, как осколки пламени, и уже другие работники — почему-то в подавляющем большинстве женщины, некрасивые и усталые, тут же облачали их в бархатный наряд — зачарованные мешочки, гасящие силу обсидианов.
— Пойдем, посмотрим, чего ты стоишь, — с усмешкой сказала леди Онгес.
Адам пошел за ней, усталые рабочие бросали на него равнодушные взгляды. Затянутой в атласную перчатку рукой леди Онгес вынула из чана кусочек обсидиана.
— Попробуй его зажечь.
Он взял холодный камень в руки, откуда-то зная, что именно ему нужно делать. Сосредоточил всю свою силу и направил ее вглубь обсидиана, в самую его сердцевину. На мгновение камень действительно зажегся — полыхнул золотисто-алым цветом, но… тотчас же погас.
— Попробуй еще, — миролюбиво предложила леди Онгес.
Адам пробовал. Снова и снова. Но обсидиан оставался равнодушен к его стараниям — зажигался и тут же потухал.
— Что ж, эта задача тебе не под силу, — подвела черту леди Онгес. — Попробуй тогда заставить лаву застыть.
Он присоединился к мужчинам, склонившимся над одним из бассейнов с лавой. Шепнул одному:
— Что мне нужно делать?
— Забирай жар лавы себе, впитывай его порами — но только не перестарайся.
Адам попытался следовать указаниям угрюмого незнакомца. Повторяя за ним, простер руки над бассейном с еще живой лавой. Горячо. А затем представил, что забирает жар всей поверхностью своих ладоней. Казалось, его бросили прямо в лавовую реку — так невыносимо, нестерпимо жарко ему стало. Кровь вскипела, изнутри сжигая вены и плавя кости. Адам закричал.
Видимо, он потерял сознание, потому что, очнувшись, обнаружил себя лежащим на спине. Над ним склонился тот самый мужчина с хмурым лицом, который давал ему подсказки.
— Защита недостаточна сильна, — качая головой, изрек он. — А без нее… слишком опасно, да и толку никакого.
Леди Онгес в задумчивости покусала губу.
— Жаль, — протянула она. — Я надеялась, что твой магический потенциал куда больше. Но… тебе ведь нужны деньги, верно? И обсидианы. Если готов к тяжелому труду — приступай. Генсо выдаст тебе кирку.
— Я готов, — хрипло сказал Адам, хотя сердце еще гнало обжигающую лавовыми испарениями кровь по его венам.
Леди Онгес одобрительно рассмеялась.
— Мне нравится твой подход. Думаю, ты у нас приживешься.
— Леди Онгес, вы уверены, что он подходит для этой работы? — Вперед вышел огромный широкоплечий мужчина — почти великан. Голос низкий, хриплый, режущий оголенные нервы. — Хлипкий он какой-то.
Лицо владелицы копий окаменело.
— Ты смеешь ставить под сомнение мои решения?
Адам был отчасти согласен с великаном. Он — стройный, тонкокостный, а взглянуть на этих работяг… Мозолистые руки, жилистые, крепкие тела, лоснящиеся от пота — здесь, вблизи лавовой реки, было невероятно жарко. Но… ему нужна была эта работа. Всего пять обсидианов и ни воды, ни крыши над головой.
— Конечно, нет, — пробасил великан. — Просто…
— Вот и занимайся своей работой, — вкрадчиво проговорила леди Онгес. — А что до… как там тебя зовут?
— Адам.
— Что до Адама, — владелица копий остановила на нем взгляд, в котором не угадывалось ни капли прежнего дружелюбия, — будет работать недостаточно быстро, не поспевая за остальными — не плати. Будет работать слишком медленно — уволь.
Адам постарался сохранить бесстрастное выражение лица, что далось ему нелегко. Все правильно. Слабые здесь не выживают. Слабые никому не нужны.
Леди Онгес скрылась в своей карете. Генсо подошел к Адаму и с такой силой вложил ему в руки кирку, что тот едва устоял на ногах.
— Приступай, — рыкнул великан.
Сопровождаемый пристальными взглядами, Адам подошел к бассейну с застывшей лавой, замахнулся киркой и с силой опустил.
Генсо заржал — это трудно было назвать смехом.
— Златокудрая девица.
Сцепив зубы, Адам поднимал и опускал кирку. Удар и еще удар. Мысленно повторял слова, которые придавали ему сил.
Слабые в этом мире никому не нужны.
Под действием целебного отвара и мази, приготовленной Алтеей, раны на ноге и ладони быстро затянулись. Клэрити все еще пыталась свыкнуться с мыслью, что ее кровь — кровь живой — отпугивает вездесущую тьму Преисподней, а Алтея частенько поглядывала на нее как на какое-то диковинное животное, будто не зная, восхищаться ею или обходить десятой дорогой.
Следующие вылазки Клэрити за целебной травой обошлись уже без приключений. Она придерживалась освещенной области, но и тьма больше не принимала облик ее дочери, пытаясь заманить в свои объятия. Часть монет, вырученных от продажи зелий, Алтея отдала помощнице, и Клэрити смогла наконец купить себе еды. Несколько дней можно было не беспокоится о том, что есть.
Блуждая по Гескесу, Клэрити наткнулась на непривычное для городка столпотворение. Мужчины и женщины, разодетые по моде разных эпох, что-то живо обсуждали, выстроившись на тротуарах по обеим сторонам от главной дороги. На их лицах читалось оживление и нетерпеливое ожидание.
Она протолкнулась вперед, встала рядом с девушкой с внешностью настоящей готессы: жирно подведенные черные губы и веки и цепочка, протянувшаяся от крыла носа к ушам. Клэрити не привыкла лезть с расспросами к незнакомцам, но любопытство все же пересилило.
— Простите, а чего все ждут? — поинтересовалась она.
Готесса вертела головой по сторонам, вытягивая тонкую шею, и даже не взглянула на Клэрити. Но ответить все же соизволила:
— К нам приезжает дочь самого Архонта, — с благоговением сказала она. — Леди Вуарей.
— А зачем? — недоуменно спросила Клэрити, не понимая, для чего дочери самого правителя Кваргло понадобилось приезжать в городок на самой его окраине.
— Леди Вуарей нужны куклы, — со знанием дела сказала готесса.
— Что, прости? — изумилась Клэрити.
Черноволосая наконец взглянула ей в лицо. В глазах ее читалось раздражение.
— Куклы. Старые ей приелись, она ищет новые. Это такой шанс!